Рассматривая темные пятна, видневшиеся в этой туманности, я не сразу заметила черную тень, скользившую в небе. И только когда она приблизилась, я обратила внимание на ряд ярких синих, неоновых фонариков, выстроившихся друг над другом правильными линиями. Снижаясь, стали проступать очертания этой тени — холодно вспыхивали, подсвеченные, в ночном небе металлические поверхности. За этой тенью следовала еще одна, и еще…
Под ребрами у меня засосало, испуганно все сжалось. Я почему-то не сомневалась, что маячок сработал и это прибыли за мной.
Впереди, плечом к плечу, загораживая весь вид, встали две фигуры. Брюнет и блондин. Я видела, как под светом звезд сверкали искрами их волосы, сплетавшиеся в воздухе в странном танце, словно они были живыми. А кто же тогда все еще храпит, сотрясая ночной воздух? Мужчины не издали ни единого звука, но я не сомневалась, что они вели друг с другом молчаливый разговор. Даже у меня в голове раздавались их едва различимые голоса.
Я волновалась. Очень. Боялась увидеть тех, кого я так долго ждала. Мечтала еще раз услышать и обнять ту, которая в эти одинокие ночи дарила мне надежду.
И почему-то мне вдруг стало важно, чтобы этим двум красавчикам, чьих я даже не знаю имен, не причинили вреда.
5-1
На поляну из светившихся летающих капсул высыпало около двадцати людей, одетых в комбинезоны, так похожие на тот, что потеряла я. Это лишний раз убедило меня в том, что мое спасение близко. В руках у каждого из них были странные, устрашающего вида предметы, которые они направили в сторону моих знакомцев.
Однако на блондина и брюнета они не особо произвели впечатление. По крайней мере, так выглядело со стороны. Медленно они поднимали руки, повернув вверх ладони. А из них вырывались молнии-змеи. Брюнет запускал яркую малиновую, блондин — сверкавшую серебром молнию. Они закручивались по спирали, сплетаясь, образовывали вокруг них что-то похожее на сверкающий кокон, расползавшийся в разные стороны. Мой гробик тоже попал в радиус его действия.
Из темноты вперед вышли двое мужчин. Они отличались друг от друга, как день отличается от ночи. Оба высокие, ничуть не ниже блондина и брюнета. Один, одетый в строгий серебристый комбинезон был очень широк в плечах. Красивое и спокойное, будто высеченное из камня лицо казалось неестественно светлым в обрамлении темных вьющихся волос, едва достававших ему до плеч.
Второй же был более худощав, смуглолиц. Казалось, что на его лбу было выжжено тавро: ОПАСЕН!!! Он чем-то очень неуловимо напоминал блондина и брюнета. Те же острые черты лица, длинные темные волосы, завязанные на макушке в хвост.
Я распласталась по прозрачной крышке, вглядываясь в темноту и надеясь увидеть девушку из снов. Но к моему ужасу и сожалению, меня окружали одни лишь мужчины. Воины. Именно так мне хотелось их всех назвать. И как же меня угораздило попасть в такую ситуацию?
"Невозмутимый" и "опасный" вышли вперед и встали напротив красавчиков. Те, что прибыли вместе с ними, наставили на блондина и брюнета оружие. Удивительным для меня было то, что внешний вид, оружие и поступки новоприбывших не казались мне чем-то необычным. В то время, как творившееся весь этот день вокруг красавчиков явно было похоже на магию, на чудо. Из-за ярких молний, проносившихся по стенам окружавшего меня кокона, казалось, что вне его все покрыто чернильным мраком. И из этого мрака веет опасностью.
— Мы пришли, чтобы забрать с собой девушку, — спокойным глубоким голосом произнес "Невозмутимый".
— Эта девушка принадлежит нам, — отозвался блондин.
Я видела его только со спины, но могу поклясться, что ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Это невозможно, — не согласился "невозмутимый". — Девушка член нашей семьи. Мы пришли, чтобы вернуть ее.
Спустя несколько томительных секунд брюнет в одно мгновение оказался у моего убежища, упал на одно колено и нагнулся к моему лицу так низко, что казалось, между нами больше не осталось никаких препятствий.
— Они — твоя семья? Он говорит правду?
От его горячего дыхания стекло запотело, но он нервно протер его рукой.
— Времени нет. Ты же не хочешь, чтобы пролилась кровь? Отвечай.
— Да, — прошептала я, надеясь, что дрогнувший голос не выдаст моей неуверенности.
Я совершенно не была уверена, что эти странные люди — моя семья. Но придется рисковать, раз уж память так коварно меня подводит.
— Тогда мы не смеем тебя удерживать, — тихо сказал он, взглядом проникая в самую душу, — но у меня есть одна просьба.
Он рванул на своей груди рубаху и я увидела страшные раны, успевшие воспалиться на его груди.