С этими словами Борис Глебович передал мне одну бумагу из тех, которые он достал из сейфа. На листе вверху было напечатано: “Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков)”. Ниже — “Постановление” и текст о том, что согласно решению, принятому на заседании ЦК, “директор Уральского завода тяжелого машиностроения от этой должности освобождается и переводится на должность директора завода № 817”. Внизу подпись красным карандашом: “И. Сталин”.
Прочитав, я вернул постановление Борису Глебовичу. Помолчали. Потом он мне сказал: “Вот так назначали в наше время. А тебя уговаривают, как малое дитя. Зря ты отказываешься”. Я начал было говорить о причинах своего отказа, но Борис Глебович посоветовал подумать серьезнее. Я вышел от него с чувством досады, но его доверительную беседу запомнил. Запомнил так, что и сегодня кажется, как будто это вчера я сидел у его стола и мудрый человек тихим, но четким голосом советовал мне принять важное и правильное решение. Так задушевно со мной не говорил никто, и этого забыть нельзя».
Уроки управления
Конструкторы и заводчане КБ-11 с самых первых дней вступления Бориса Глебовича в должность директора приняли его как своего. Им пришлись по душе стиль его работы и поведение, в которых властность сочеталась с уважительностью и вниманием к нуждам рядовых работников. Они сразу оценили его высокую компетентность, умение быстро и точно понять ситуацию, помочь в решении сложных и срочных производственных проблем. Его возможности в этой сфере деятельности, определяемые богатейшим опытом и обширными связями с руководителями промышленных предприятий по всей стране, аналогов не имели. Более того, Борис Глебович взглядом опытного производственника и мудрого человека видел то, к чему люди, уже привыкнув, притерпелись. Он мягко, но настойчиво учил их новым подходам к делу: высокой ответственности в сочетании с постоянной заботой о человеке.
Музруков подобрал надежных помощников, так что на его стол в кабинете Красного дома вовремя ложилась регулярная и достоверная информация обо всех делах института. Однако этого ему было недостаточно — не потому, что он не доверял людям, а потому, что он очень хорошо знал, сколь сильным может быть эффект от посещения руководством рабочих мест. Такая практика выработалась у него еще на Кировском, получила сильнейшее подкрепление на Уралмаше и комбинате «Маяк», не изменял он ей и в КБ-11. Если с теоретиками Музруков вполне обоснованно выбрал стиль общения на некотором расстоянии, то с заводчанами и конструкторами поддерживал режим активного, инициативного взаимодействия.
Вспоминает ветеран, бывший главный технолог опытного завода ВНИИЭФ П. Ф. Ивашин: «Назначение начальником объекта опытного производственника Бориса Глебовича Музрукова плодотворно сказалось на дальнейшей работе нашего завода. Во все годы своей трудовой деятельности во ВНИИЭФ Борис Глебович исключительное внимание уделял заводу. Свидетельством тому стали постоянный контроль за выполнением наиболее важных производственных заданий, заинтересованное внимание и практическая помощь в развитии производственно-технологической базы завода.