Серафима скинула ботиночки, оставила их стоять рядом с зеркалом. В одних чулках подошла к коробкам и начала остервенело их открывать. Босоножки… — не то! Пуанты, женские балетные туфли… Совсем не нужны. Мелькнула мысль: «Хорошо мы тут устроились! Открывай коробки — и ищи то, что надо.».
— Бельё, чулки, носочки, — продолжала инструктировать Аделаида, — в комоде, где косметика, рядом с диванчиком. Там даже бикини найдётся.
«Саму себя в бикини наряди!» — зло подумала Серафима, но тут же улыбнулась, представив как монументальная Аделаида пытается запихать куски своего тела в эту иллюзию современного купального костюма.
Здесь Серафима поняла, что успокоилась. Настроение её исправилось. Нашлись и симпатичные туфельки. Больше ничего в своей одежде Серафима решила не менять. Закончив переобуваться, она решительно направилась в кабинет с творец-машиной.
— Давайте начинать приём, — скомандовала Серафима, забирая со стола Аделаиды вазу со своим букетом. — Кто там у нас?
— Агась! — подтвердил Ухрюп-яга, выглядывая на улицу. — Заходи, кто первый по списку…
Первой оказалась стеснительная девица с шапкой бледно-зелёных волос. Она смущённо поздоровалась и, войдя в кабинет, притулилась на самом краешке стула.
— Итак, — начала Серафима. — Вы уже определились с кандидатурой Музы или Муза?
— Нет, — ответила девушка. — Я это… фаталистка. Я согласна на ту Музу, которую мне выдадут по распоряжению творца.
Серафима внимательно посмотрела на авторшу. Полненькая, курносый нос, карие глаза, сарафан, босоножки. Внешность обычная, но Серафиме показалось, что эти зелёные волосы сегодня она уже видела.
— Скажите, — спросила она, — вы были в той группе авторов с Музой Юлией, с которыми я повстречалась сегодня утром?
— Да.
— Как вас зовут?
— Лена, — ответила девушка, — но мама и подруги чаще зовут меня Лёлей.
— Хорошо, Лёля, — улыбнулась Серафима. — Вы первый раз в светлом Доме?
— Нет, — ответила Лена-Лёля. — Я уже третий сон сюда попадаю.
— Ага, — скрыла своё удивление Серафима. — А скажите, вы читали путеводитель? Вы были в заведении мадмуазель Овечкиной? Вы изучали характеристики Муз?
— Конечно, — радостно ответила девушка. — В первый раз я только по Площади Авторов походила, прочитала всё, что смогла. Во второй раз я сразу к мадмуазель Овечкиной пошла. Хотя боялась. Я думала, что это бордель будет, как в тёмном Доме…
— Вы бывали в тёмном Доме? — уточнила Серафима.
— Да, — подтвердила Лёля. — Я в первый же сон, как авторшей стать задумала, сразу туда попала.
— Вам там не понравилось?
— Сначала понравилось, — призналась Лёля. — Очень! Там всё ярко, красиво. Но заведение мадам Хрю, где живут Музы, это чистой воды публичный дом. Хотя парни у них классные, весёлые. Но такие со мной не дружат, я очень обычная. А дамочки какие там навороченные! Обзавидуешься! Утончённые, изысканные. Если даже и пошлые, то так вульгарно, как не бывает. И все меня подбивали писать эротику.
Лена-Лёля смутилась.
— Скажите, — спросила она, — а в светлом Доме эротику писать нельзя?
— Почему же нельзя? — улыбнулась Серафима. — Очень даже можно. Эротика — это безумно красиво, если она красиво написана. Только лучше делать это без гадостей, без извращений, без расчленёнки. Можно и с ними, но…
Здесь Серафима задумалась, подыскивая слова.
— Словом, разберётесь со временем. Все тонкости объяснить сложно.
— Это я понимаю, — закивала девушка. — Поэтому и обрадовалась, когда в третий сон у вас на площади увидела, что собирают экскурсию. Но к вам на приём я всё равно записалась, я уже всё решила.
— Будете писать эротику? — спросила Серафима. — Любовный роман?
— Нет, — смутилась девушка. — Может быть потом когда-нибудь. Я фэнтезийную сказку хочу написать про драконов. Я и сама себя немного драконихой чувствую по жизни. Доброй, глупой, которую все обманывают. Но которая тоже хочет быть счастливой и всё готова сделать для этого. Я пыталась подобрать себе Музу, но очень много непонятного. Я ведь никогда не писала сказки. Пусть творец сам решит — кто мне подходит.
— Ну что ж, — подвела итог Серафима, — пишите заявление.
И она кивнула на стопку бумаги и органайзер с ручками, карандашами, фломастерами.
— А как писать? — спросила девушка.
— Чёткой формы нет, — пояснила Серафима. — А текст… ну вы же автор! Должны уметь писать тексты. Пишите, не задумываясь, вот мой совет.
Лена-Лёля зависла над листом бумаги. А Серафима подумала о том, что, в отличии от неё, любой автор может запросто попасть в тёмный Дом изящной словесности, где этих душ-чертей пруд пруди по идее должно быть…
— Вот! — Лёля протянула Серафиме заявление. — Правильно написала?
Творец! Выдели, пожалуйста, мне, Лёле, личную музу для написания сказки про драконов. Лёля.
— Слово «муза» мы пишем с большой буквы…
— Ой, — испугалась девушка.
— Но это не ошибка, — пояснила Серафима. — Написано правильно. Информации для творца, как мне кажется, достаточно. Пробуем?
И она хулигански подмигнула девушке.
— Про… пробуем, — согласилась та.
И Серафима лёгким движением руки отправила заявление Лёли в творец-машину. Та приняла бумажку, важно погудела некоторое время и вернула заявление уже с резолюцией «Назначить Музом Лёли…»
«Ого! — поразилась Серафима, читая вердикт. — Неожиданное решение. Я думала, Мудрунья будет. Или Зелёная Вельма. Они — наши штатные сказочницы, свободны сейчас, против драконов ничего не имеют. Или кого-то из новеньких можно было назначить для начинающего автора. Но этот…»
— Это, дракон, да? — с испугом спросила девушка, разглядывая бумажку.
— Нет! — ещё больше удивилась Серафима. — Почему ты так решила?
— Двадцать одна согласная в имени, — с благоговением прошептала Лёля. — Только род королевских драконов имеет право на подобные имена. Как же я это запомню?
— А-а-а, — улыбнулась Серафима. — Действительно, имя у него несколько заковыристое. Мы зовём его Лулу. Муз Лулу.
— А он… хороший? — запинаясь, спросила Лёля.
Серафима задумалась… Лулу — очень специфичный Муз. Вид у него странный, но…
— Просто, — быстро выбрасывая слова, заговорила Лёля, — я думала, что у меня Муза будет. В смысле — женщина. Мне с мужчинами сложно общаться, я с ними почти не разговаривала никогда. В школе мальчики были противные, а в институте у нас парней нет. А тут…
— Лулу — очень опытный Муз, — убедительно сказала Серафима. — Тебе невероятно повезло, девочка. Он не похож на стандартных мужчин и поэтому…
В этот момент из соседней комнаты раздался могучий рёв:
— Ги-ди-е мой ав-в-тор?!
Лёля вжала голову в плечи.
— Пойдём знакомиться, — пригласила её Серафима.
Лулу оказался огромным, выше двух метров…
— Ой, — окончательно смутилась Лёля. — Он что, негр?
Чёрная, заросшая седой щетиной физиономия гиганта, впечатляла. Он был почти голый. Серая тряпка, обёрнутая вокруг чресл, была его единственной одеждой. Тело, казалось, состояло из одних мышц, но мускулистым красавчиком назвать его язык не поворачивался.
— Толерантнее говорить афроМуз, — тихо произнесла Аделаида. — Шутка.
— Ерунда, — уверено сказала Серафима. — Лулу из старорежимных. Он не обидится даже на черножж-ж-ж…
— Обижусь, беложж-жо… Серафима! — проревел негр и улыбнулся.
Зубы у него были белоснежные, крупные, остро заточенные согласно лучшим традициям изображения людоедов.
— Кто тут у нас? — обращаясь явно к Лёле, спросил он.
Вместо Лёли вдруг замерцал небольшой красный дракончик.
— Я Лёля, — пискнуло это существо.
— Красная дракониха, — с уважением произнёс Лулу. — Не волнуйся, автор, теперь я буду служить тебе. Что самое главное при полёте на драконе?