Кали дрожала, будто при лихорадке. К ней медленно подошёл Дзиро (Повелитель не мешал ему — был занят шкатулкой); казалось, Дзиро свершит свою месть… Судя по взгляду, он того и желал, но вместо прежней злодейки перед ним лежала старуха, которую бил озноб.
И Дзиро сделал то, что вряд ли одобрил бы его клан: снял куртку, накрыл ею Кали и молча отошёл.
А потом потолок над центром лазарета обвалился.
Мир утонул в грохоте. Глеб не помнил, как упал, закрыв голову руками. Когда всё стихло, он вскочил; в ушах гудело, в глаза и нос лезла пыль. Впереди угадывались завалы глыб, освещённые мерцавшем в коридоре светом.
— Баюн!.. — крикнул Глеб. — Дзиро!..
— Я здесь, — Баюн замаячил рядом, а Дзиро отозвался из-за завалов:
— Я живой, пацан и трёхглазая тоже… Где Повелитель?
Глеб хотел сказать «не знаю» — и увидел свет.
Сквозь пыль пробилось свечение сферы, похожей на сферу Баюна — Повелитель стоял в ней, держа шкатулку. Глеб ужаснулся: он завёл её!.. Но почему не слышно музыку?..
И стало вдруг ясно: Повелитель не желал рисковать. Шкатулка вернёт в прошлое тех, кто слышит мелодию, — но чей вариант прошлого она выберет, если музыку услышат двое?
Чужое прошлое Повелителю было не нужно — он хотел вернуться в своё: не на десятки, а на тысячи лет назад. Если бы он взял с собой Кали с Зауром, те заткнули бы уши… Но постаревшая Кали стала обузой: жаждущему изменить мир некогда заботиться о старухе.
Глеб шагнул к сфере, и губы Повелителя шевельнулись:
— Ты ведь уже понял, почему я окружил себя защитой? Из всех звуков она пропустит лишь мой голос.
Он улыбался своей победе — и слушал музыку, предназначенную лишь для него.
Глеб сделал ещё шаг.
— Бесполезно, — сказал Повелитель, — ты не пройдёшь. Сюда войдёт только тот, в ком живёт спиритус.
И вдруг — в одну секунду — торжество из его глаз исчезло: он осознал свою ошибку.
Но было поздно.
«Ты шагнёшь за ним в прошлое», — вспомнил Глеб — и удивился собственной усмешке:
— Тот, в ком живёт спиритус? Ну так ты не один такой.
— Не делай этого, — встрепенулся Баюн, — ты можешь не вернуться!
Но разум Глеба обрёл холодную ясность. В нём живёт скрытник — и этим они с Повелителем похожи.
Баюн прыгнул, чтобы помешать ему, но не успел: Глеб шагнул в сферу.
Звучавшая в ней музыка была прекрасна. Дея говорила, мелодию назвали «Возвращение» — и слово это будто влилось в ноты. В них трепетный восторг мешался с тоской, и казалось, не механизм издаёт звуки, а чьё-то сердце поёт надрывный мотив.
Мир за сферой исчезал: полумрак лазарета, свет коридора, Баюн, пытавшийся пробиться к Глебу и выкрикивавший его имя… Всё стало прозрачным, размытым, нереальным…
— Зря я не убил тебя, — сказал Повелитель.
В глазах его был страх, хотя не верилось, что он может бояться. А Глеб просто ждал; чьё прошлое выберет шкатулка — Повелителя или его? На чьё распутье отбросит их сила, скрытая в трёх камнях?
Музыка звучала всё медленнее. Сфера пропала, и тепло лазарета сменилось сыростью — промозглой, как злая осень. Струи ливня рассекли ночь (а может быть, вечер), за ними возникли деревья. Вспыхнули огни домов, лента дороги протянулась вдоль негорящих фонарей…
И сквозь дождь донёсся ломающийся мальчишеский голос:
— Помогите! Помогите, здесь раненый!
Глеб захохотал.
Шкатулка выбрала его — и вернула их в день, когда он совершил свой главный выбор. В день, когда он откликнулся на зов умирающего, хотя мог проехать мимо — и стал тем, кем был сейчас.
В день, когда он встретил Далебора.
Они с Повелителем очутились у дороги. Смеясь, Глеб мокнул под дождём, а другой Глеб — тот, кем он был в начале лета — держал за рукав пытавшегося встать мужчину. Было странно видеть себя со стороны. Вот он роняет смартфон, а Далебор что-то говорит…
Но услышал Глеб не его, а Повелителя:
— Будь ты проклят…
Повелитель ударил его, но, упав в грязь, Глеб ни о чём не пожалел.
— Будь ты проклят!!!.. — прокричал Повелитель.
Ни двойник Глеба, ни Далебор почему-то даже не вздрогнули.
— Из-за тебя… — Повелитель задыхался от ярости. — Из-за тебя я здесь, а не на своём распутье!
Он вышел на дорогу, но «другой» Глеб с Далебором не замечали его.
— Они не слышат нас, — Глеб поднялся, — и не видят… А знаешь, почему?
Он уже знал, что происходит — и Повелитель знал… Но не верил: подошёл к Далебору, протянул руку.
Ни маг, ни мальчик в инвалидном кресле на него не смотрели.
Повелитель подался вперёд. Рука прошла сквозь Далебора, будто конечность призрака.