— Говорил же: она не будет играть вечно.
Силуэт Тхрэо растаял, как и всё вокруг. Вместо грязи под Глебом вновь был пол лазарета. К нему ринулся Баюн, голос Дзиро донёсся из-за рухнувших глыб… Сжимая шкатулку, Глеб запоздало прошептал «спасибо».
Пророчество скрытника сбылось — ему помог враг… Хотя в другой жизни они могли бы стать друзьями.
Миг, когда в лазарет ворвались законодержцы, из памяти Глеба ускользнул, — но он помнил, как его куда-то несли, и как перед этим он бросил шкатулку в зазор между обломками потолка — потому что иначе её бы забрали, и как Баюн по-японски крикнул «спрячь!», а находившийся по ту сторону Дзиро прокричал «я всё понял», и как морда Баюна ткнулась в щёку — впервые на памяти Глеба… Дух будет это отрицать, но Глеб точно знал, что ткнулась — и из тех воспоминаний это было самым ценным.
Потом его доставили в больницу, хотя Глеб протестовал, а Дзиро приместился в неизвестном направлении — вместе со шкатулкой.
Глава 13. Два дня спустя
В зале было прохладно.
Пол был бетонным, стены — зеркальными. Плафоны горели так ярко, что Глеб жмурился — наверняка это сделали специально.
С обратной стороны стены были прозрачными, и за каждой кто-то находился: сидя в кресле, Глеб чувствовал их взгляды. Но смотрел он прямо: этот допрос — сущий пустяк.
Третий допрос за два дня. И не где-нибудь, а в штаб-квартире СБАЗа.
Приятными эти дни не были: из ранений у Глеба был лишь ожог, но врачи мучили его больше суток — наверное, у них руки чесались обследовать того, в ком живёт скрытник. В больнице оказались и Кали с Зауром; им вкололи античар, а к Кали ещё и охрану приставили — ведь та теперь была под арестом… Хотя вряд ли постаревшую Кали нужно было стеречь.
Обитатели «Фабрики» — Наталья Марковна, Артём, близнецы, повар и Ангелия Бориславовна — набились в палату Глеба, едва там очутился он сам, однако следом пришли и сбазовцы: из-за атаки на Близбор те допрашивали всех, кто вёл дело Кали. Врачи выгнали их, но в день выписки Глеба увезли на допрос — и началось:
«Что вам известно о Повелителе?» (В зеркальном зале к Глебу обращались на «вы»).
«Как вы узнали, что он нападёт на штаб?»
«Был ли у вас шанс предупредить законодержцев?»
И так далее — по второму, третьему, четвёртому разу. Как сказал бы Баюн, день удался… Баюна, кстати, в здание СБАЗа не пустили.
За чередой вопросов последовала пауза, чем Глеб и воспользовался:
— А можно и мне спросить? Дея, Монгол и Вадим Сергеевич ещё под арестом? И кстати, что с Азариным?
Про Азарина он спросил не зря: Баюн сказал, что тот защищал штаб до последнего, чем Глеб озадачился; от циника-карьериста он такого не ждал.
— Ваш начальник в реанимации, — сухо прозвучало из потолочных динамиков. — Альберова, Горский и Монгелов вернутся в Близбор уже вечером — штаб Спиритлэнда больше не обвиняет их в атаке на «Грей Тауэр»… — тут говоривший явно замялся. — Мы признаём, что это ваша заслуга: в чаросеть были загружены данные, извлечённые из ваших глаз. А теперь вернёмся к основной теме…
Вопросы посыпались снова. Ответив на них, Глеб услышал вердикт:
— Судя по вашей ауре, вы не лжёте, но один вопрос смутил вас.
— И какой же? — спросил Глеб, хоть и догадывался, что имелось в виду.
— Мы повторим его. Где сейчас музыкальная шкатулка?
Глеб постарался не нервничать:
— Понятия не имею.
Где шкатулка, он и правда не знал — потому что не знал, где Дзиро. А спросить, у кого она, сбазовцы не додумались.
Но после заминки прозвучало:
— С вами был сын мафиозного босса — где он?
— Мафиозный босс? — уточнил Глеб.
За стенами вышли из себя:
— Хватит ломать комедию — отвечайте на вопросы!
— Я не знаю, где Дзиро, и не знаю, где шкатулка… — Глеб обвёл взглядом зеркала. — Чего ещё вы от меня хотите?
В конце концов его отпустили. Глеб пересёк коридор и за окнами холла увидел Идара, мерившего шагами двор: похоже, тот приехал за ним.
В кармане вдруг тренькнуло. Вынув зерфон, Глеб прочёл: «Не к парад вход сверни направ».
Он огляделся: что ещё за шутки?..
В правом коридоре мелькнула чья-то спина, а затем скрылась за углом. Глеб поехал туда. Зерфон опять тренькнул: «Налев». Глеб занервничал, но рассудил, что в здании СБАЗа опасны лишь сбазовцы, а слать сообщения те не станут. За поворотом вновь показалась чья-то куртка, хлопнула дверь чёрного хода. Выехав, Глеб попал на стоянку. Светило солнце, воздух был свеж, листья деревьев хвалились желтизной. Глеб застегнул бомбер, заозирался…