Медсестра исчезла, штора задвинулась. Шеп успел бросить еще один взгляд на детей. Их с Эмили детей.
Когда штора перестала колыхаться, он порывисто вздохнул, и только тогда понял, что щеки его мокры от слез.
6
Эмили лежала на высоко взбитых подушках, глядя на туалетный столик, заставленный цветами. Весь последний час медсестра так и сновала туда-сюда, и Эмили улыбалась всякий раз, когда она вносила очередной букет.
Сейчас Эмили снова улыбнулась. Должно быть, Шеп сразу сел на телефон. Клер прислала чудесный букет свежесрезанных цветов, Мэрили – фиалки в плетеной корзиночке. Эмили была приятно удивлена, получив нарциссы от родителей Шепа. А Шеп заказал самый огромный букет из розовых и фиолетовых гвоздик, прекраснейших из всех, какие приходилось видеть Эмили. Все цветы были такими чудесными, что, глядя на них, Эмили чувствовала себя какой-то особенной.
Она осторожно пошевелилась и решила, что у нее все болит, но не до такой степени, чтобы жаловаться врачу. Она прекрасно выспалась, потом ей принесли повидать малышей, после этого Эмили проглотила, сколько смогла, малоаппетитной больничной пищи.
Близнецы. Дочка и сын. Девочка и мальчик. Двое красивых младенцев. Она до сих пор не могла поверить, что дала жизнь близнецам. Доктор Формен был удивлен не меньше ее. Он сказал, что давно не помнит случая неожиданного рождения близнецов, потому что большинство современных женщин делают ультразвук.
Близнецы. Интересно, что сказал Шеп, когда доктор сообщил ему о рождении сына и дочери? И о чем он думает теперь, успев переварить эту новость? Как она любит его. Улыбка Эмили вдруг исчезла, она нахмурилась, вспомнив, что они с Шепом за это время успели поговорить, кажется, обо всем, но ни разу не заводили речи о будущем.
Потому что у них нет общего будущего.
Несмотря на страстные заверения Шепа в том, что их ждет впереди много чудесных недель, Эмили не верила в это.
Она вздохнула, стараясь прогнать от себя неприятные мысли, от которых к глазам подступили слезы. Ей показалось, что эти дни, проведенные с Шепом, украдены ею, и теперь останутся только воспоминанием.
Конечно, Шеп будет навещать их – Эмили не сомневалась в этом. Она представляла себе, как он появляется с кучей подарков для малышей, проводит с ними несколько дней – возможно, недель, – а потом, как всегда, уезжает.
Он обязательно настоит на финансовом участии в воспитании детей, но его сын и дочь никогда не будут знать по-настоящему своего отца. Она и сама не знала его по-настоящему до этой недели. Но зато теперь Эмили знает его, и от этого любит даже больше, чем раньше. Теперь он нравится ей как человек. Она обрела в его лице настоящего друга.
И все же Шеп есть Шеп. Он не может переделать себя. Он никогда не привыкнет к оседлому образу жизни. И Эмили должна помнить это. Теперь у нее двое детей, которых придется растить одной. И она справится с этим. Обязательно справится.
Стук в дверь отвлек Эмили от ее невеселых мыслей.
– Да, войдите.
На пороге появился Шеп.
– Привет. Надеюсь, что не разбудил тебя.
Он закрыл дверь, но не спешил подойти к кровати.
– Нет. Я хорошо выспалась, но уже давно проснулась.
Почему Шеп стоит у двери? Он казался каким-то напряженным, почти нервным и вовсе не был похож на счастливого отца.
– Спасибо тебе за цветы.
– Не за что.
– Я удивилась, получив букет от твоих родителей.
– Они… ну… им очень жаль, что они были так холодны с тобой в прошлом, Эмили. Они признали, что были несправедливы к тебе. Им хочется узнать тебя поближе и стать настоящими бабушкой и дедушкой нашим детям.
– Понимаю.
– Мы… хм-м… мы можем поговорить об этом позже. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Кое-где болит немного, но ничего особенного.
Эмили во все глаза смотрела на Шепа. Они оба сумасшедшие. Что же будет дальше? Детальное обсуждение погоды за окном? Шеп вел себя так, словно их только что представили друг другу и им трудно найти тему для разговора. Как насчет малышей? Скажет ли он что-нибудь о своем сыне и дочери? И что с ним вообще такое?
– Ты выглядишь очень хорошо, просто потрясающе…
Подойдя к тумбочке, Шеп стал растерянно перебирать цветы, стоя спиной к Эмили.
– Эм, я… – Он повернулся и взглянул на нее. – Я не знаю, что сказать.
Эмили смотрела, нахмурившись, как он подходит к кровати. Присев на стул, он взял ее за руку. С замиранием сердца Эмили изучала его лицо, пытаясь понять, о чем он думает и что сейчас скажет.
– Что случилось? – тихо спросила она. – Что ты не можешь сказать? Ты волнуешься, я чувствую это. Поговори со мной, Шеп. Ты ведь писатель, у тебя не должно быть проблем со словами.