У Анны сдавило дыхание. В ее кровати под ее дорогими простынями, которые она купила на прошлое Рождество, лежала голая девица, которая сейчас отнесет телефон на туалетный столик, где стояла ее косметика.
— Телефонного шнура хватает? — Услышать собственный голос для нее было неожиданно.
Девушка рассмеялась:
— Да, вполне.
— Отлично, поставьте его на розовый стул, а теперь возьмите ручку рядом с блокнотом на спирали. Взяли?
— Эй? — Девушка удивилась, но не растерялась.
Анна продолжала:
— Прекрасно, положите карандаш для глаз на место, он все равно не очень хорошо пишет. И передайте Джо: звонила Анна. Анна Дойл. Сообщения не оставила.
— Он вам точно не может перезвонить? — Еще одна женщина теперь будет тратить недели, месяцы, даже годы, пытаясь придумать, как доставить Джо Эшу удовольствие, какие правильные слова сказать, чтобы не потерять его.
— Нет, я сейчас у родителей. Я останусь тут на ночь. Не могли бы вы передать ему это?
— Он знает, как вас найти?
— Да, но звонить мне не надо. Я поговорю с ним позже.
Когда она повесила трубку, ей пришлось опереться на стол, чтобы не упасть. Помнится, она говорила родителям, что прихожая — не лучшее место для телефона. Там было слишком холодно, слишком неудобно и нельзя было уединиться. Хорошо, что тогда они не обратили на нее внимания.
Она простояла так некоторое время, но так и не могла собраться с мыслями. Они разбегались, как мыши. Наконец, когда ей показалось, что к ней вернулся дар речи, она пришла в гостиную. Родители никогда не испытывали ни такой любви, какая была у нее, ни такой боли. Она сказала, что если они не возражают, то она хотела бы остаться у них на ночь, и тогда у них будет достаточно времени, чтобы все обсудить.
— Тебе не нужно спрашивать разрешения, чтобы остаться в своем собственном доме, — напомнила ее мать. — Я положу в твою кровать бутылку с горячей водой. Ты можешь спать в любой комнате, где пожелаешь, ты ведь не часто приезжаешь погостить.
— Ну, сегодня я хочу, — сказала Анна с натянутой улыбкой.
Когда они уже обсуждали число гостей, позвонил Джо. Его голос был спокоен.
— Она ушла, — проговорил он.
— Неужели?
— Да. Это не важно.
— Нет-нет.
— Тебе не обязательно оставаться на ночь где-то еще и устраивать из этого сцены и скандал.
— Нет, что ты. Я не буду ничего этого делать.
— А что ты собираешься делать? — спросил он.
— Останусь тут, как я и сказала твоей подружке.
— Но не навсегда?
— Конечно нет, только на сегодня.
— Значит, завтра вечером после работы ты приедешь домой?
— Конечно, и к тому времени ты уже соберешь вещи.
— Анна, прошу тебя, не надо сцен.
— Какие сцены! Я само спокойствие. Оставайся там сегодня вечером, конечно, не надо уходить прямо сейчас, только завтра вечером, хорошо?
— Прекрати это, Анна. Я люблю тебя, ты любишь меня, я тебе не вру.
— И я тебе тоже относительно завтрашнего вечера. Я серьезно, Джо.
Она повесила трубку. Когда он перезвонил спустя десять минут, она подошла к телефону сама.
— Пожалуйста, Джо, не будь занудой… Это твое слово — зануда, как оно прекрасно. Ты ненавидишь, когда люди давят на тебя, когда говорят о том, что волнует только их… Ты ведь их называешь занудами, наверное, я переняла это у тебя.
— Нам надо поговорить…
— Завтра после работы. После моей работы, потому что тебе же не надо работать, да? Мы немного поговорим, например, о том, куда мне отправлять твою почту, и, кстати, у тебя больше не будет автоответчика.
— Но…
— Я больше к телефону не подойду, так что тебе придется общаться с моим отцом, а ты всегда говорил, что он прикольный мужик, только говорить с ним не о чем.
Она вернулась к разговору с родителями. По их лицам было видно, что их интересовало, кто это звонил.
— Простите, что отвлекаюсь, это Джо Эш, мой парень. Мы поссорились, но, если он еще раз позвонит, я не буду отвечать.
— Вы поругались серьезно? — с надеждой спросила ее мама.
— Да, мама, тебе будет приятно узнать, что на этот раз это серьезно. Наверное, в последний раз. Теперь давайте посмотрим, что все будут есть.
И она рассказала им про милую женщину Филиппу, у которой была своя компания, занимающаяся организацией юбилеев. Мысли Анны Дойл были уже далеко. В мыслях она оказалась в тех далеких счастливых днях, когда вся ее жизнь заполнялась одним только Джо. Теперь заполнить ее кем-то другим будет непросто.