Остались только лошадиный череп и заднее колесо, которое крутилось в вилке, сработанной из чистого света, и тлело.
Хреновина с ревом обошла Достабля, отчего его лошадь сбросила седока в канаву и унеслась прочь.
Смерть привык ездить с ветерком. Теоретически он и так был повсюду, поджидая каждого. Самый быстрый способ передвижения - сразу пребывать в пункте назначения. Он бы никогда не добился этого, двигаясь медленно. Окружающий пейзаж, как правило, виделся ему размытым; но никогда до сих пор он не оказывался в четырех дюймах от его колена на поворотах.
Телега сползла еще немного; теперь уже и Клифф смотрел прямо во тьму.
Что-то коснулось его плеча.
- ХВАТАЙСЯ ЗА НЕЕ. НО НЕ ПРИКАСАЙСЯ К ЛЕЗВИЮ.
Бадди наклонился вперед.
- Глод, если ты бросишь сумку, я...
- Даже и не думай об этом.
- Глод, в саване нет карманов.
- Значит, ты выбрал плохого портного.
Наконец Бадди ухитрился ухватить его за свободную ногу и потянул. Один за другим, цепляясь друг за друга, Банда извлекла себя из пропасти на дорогу. И повернулась лицом к Сьюзан.
- Белая лошадь, - сказал Асфальт. - Черный плащ. Коса. Хмм...
- Ты тоже можешь видеть ее? - спросил Бадди.
- Я надеюсь, мы не будем об этом жалеть, - заметил Клифф.
Сьюзан извлекла жизнеизмеритель и критически осмотрела его.
- Я полагаю, мы уже не успеем расторгнуть кое-какую сделку? - спросил Глод.
- Я просто выясняю, мертв ты уже или нет, - объяснила Сьюзан.
- Я думаю, жив, - сказал Глод.
- Держись за эту мысль.
Скрежет заставил их обернуться. Телега съехала вперед и рухнула в ущелье. Сперва она с грохотом налетела на скалу, торчащую на полпути вниз, а затем, с гораздо более удаленным треском, обрушилась на каменистое дно. Оранжевые языки пламени со звуком "уумпф" взметнулись вверх, когда вспыхнуло масло в фонарях. Колесо, оставляя горящий след, покатилось прочь от груды обломков.
- Мы должны были быть там, - сказал Клифф.
- А тебе не кажется, что нам лучше теперь свалить? - спросил Глод.
- Угу, - ответил Клифф. - Раз уж мы не погибли под горящими обломками.
- Ну да, но она выглядит черезчур... потусторонне...
- По мне так прекрасно. В любой день возьму потустороннее в хорошо прожаренном виде.
За их спиной Бадди повернулся к Сьюзан.
- Я... разобралась с этим, - сказала она. - Музыка раскачивала историю, мне кажется. Она чужая в нашей истории. Можешь припомнить, где ты ее нашел?
Бадди вытаращился на нее. Будучи только-только спасенным от смерти привлекательной девушкой на белой лошади, вы не слишком готовы к расспросам о покупках.
- В лавке в Анк-Морпорке, - сказал Клифф.
- В таинственной древней лавке?
- Таинственной, как все прочие. Там...
- Вы возвращались туда? Нашли ее на том же месте?
- Да, ответил Клифф.
- Нет, - ответил Глод.
- Куча любопытных товаров, которые хочется заполучить, чтобы хорошенько разобраться в них?
- Да! - ответили Клифф и Глод хором.
- А, - сказала Сьюзан. - Лавка этого сорта.
- Я знал, что ее там не было, - заявил Глод. - Разве я не говорил, что ее там не было? Я сказал: ее там не было. Я сказал, что она сверхестественная.
- Я думал, это значит - длинная, - заметил Асфальт.
Клифф раскрыл ладонь.
- Снег перестал, - сообщил он.
- Я выкинул эту штуковину в ущелье, - сказал Бадди. - Я... мне она больше не нужна. Она, должно быть, разлетелась в щепки.
- Нет, - сказала Сьюзан. - Это не то, что можно...
- Облака... они стали какие-то сверхестественные, - сказал Глод, глядя вверх.
- Что, длинные? - спросил Асфальт.
Они все почувствовали это... ощущение, как будто стена, окружающая мир, исчезла. Воздух загудел.
- А теперь что это такое? - спросил Асфальт, когда они инстинктивно сбились вместе.
- Ты должен знать, - заметил Глод. - Ну, ты же везде побывал, все повидал.
Сверкнула белая вспышка. А затем сам воздух стал светом - белым, как лунный и ярким, как солнечный. Возник звук, подобный реву миллионов голосов.
И сказал: Дайте мне показать вам, кто я. Я - музыка.
Сумкоротый зажег каретные фонари.
- Пошевеливайся, парень! - заорал мистер Клит. - Мы же хотели поймать их, ты забыл? Хат.Хат. Хат.
- Не понимаю, какой в этом смысл теперь, когда они сбежали, - проворчал Сумкоротый, заскакивая в экипаж, когда мистер Клит хлестнул лошадей. - Я хочу сказать - они ведь удрали отсюда. А нам больше ничего от них надо и не надо, разве не так?
- Нет! Ты же видел их. Они - это... это душа всех этих безобразий, сказал Клит. - Мы не можем допустить, чтобы подобное повторилось.
Сумкоротый смотрел в сторону. Уже не первый раз он думал о том, что мистер Клит никогда не играл в составе оркестра и что вдобавок он из тех, кто выстраивает свое персональное пылающее безумие из сумасшедших и горячих частей.
Сумкоротый не имел ничего против фокстрота на пальцах или черепномозгового фанданго, но он никого не убивал, по крайней мере специально. Сумкоротый предполагал, что и у него есть душа, возможно, с прорехами и слегка обтрепанная по краям, и лелеял надежду, что в свое время бог Рег подыщет ему местечко в небесном оркестре. Если вы убийца, на хороший hmqrpslemr расчитывать не приходиться. Скорее всего, вам достанется какойнибудь альт.
- Как насчет того, чтобы бросить это дело? - спросил он. - В смысле, они все равно не вернутся...
- Заткнись!
- Но в этом же нет никакого смысла...
Лошади шарахнулись в сторону. Карета содрогнулась. Нечто размытое пронеслось мимо, оставив за собой полосу голубых огоньков, которые еще некоторое время тлели, а потом погасли.
Смерть предполагал, что в какой-то момент ему придется остановиться. Однако его глодало неприятное подозрение, что в той темной энциклопедии, в которой говориться о призрачных машинах, слово "тормозить" встречается не чаще понятия "безопасная езда". Совсем не в их природе останавливаться какимто образом, кроме как при трагических обстоятельствах в конце третьего куплета.