Но в эти годы Гуммель уже начал выступать с собственными композициями. И если его фуги ор. 7, как и вариации ор. 8, привлекли внимание, то и ныне охотно исполняемое рондо op. 11 сделало его прямо-таки популярным. В связи с опубликованием этого юношеского произведения один рецензент писал: «Господин Гуммель принадлежит к превосходным исполнителям Вены и уже зарекомендовал себя перед публикой выдающимися композициями». Гуммель относится к тем музыкальным вундеркиндам, которые уже в юные годы не только удивили мир своим виртуозным исполнением, но и выступали с собственными композициями. Так, уже во время большого турне в Лондон в 1792 году были опубликованы три его цикла вариаций для фортепьяно op. 1, за которыми доследовали в том же году — ему было 14 лет — ор. 2, трио для фортепьяно, одна скрипичная и одна фортепьянная соната, которая была опубликована в Амстердаме. И если он на титульном листе своего ор. 6 вариаций для фортепьяно и маленького оркестра подписался как ученик Моцарта, то это было сделано не с целью саморекламы. Ведь Гуммель на протяжении раннего периода своего композиторского творчества находился под преимущественным влиянием своего самого любимого и почитаемого великого Учителя и Мастера Моцарта. Как в композиции, так и в обработке тем, чувствуется влияние Моцарта, например, в сонате Es-Dur для фортепьяно и альта ор. 5.
ПРИ ДВОРЕ КНЯЗЯ ЭСТЕРХАЗИ
Дружбе, которая завязалась с 1795 года между Гуммелем и Йозефом Гайдном, можно, по-видимому, приписать более тесный контакт с двором князя Эстерхази в Эйзенштадте начиная с. 1803 года. Секретарь, князя, Йозеф Карл Розенбаум, записал в своем дневнике 1 января 1804 года, что в то воскресенье исполнялся, между прочим, концерт для трубы Гуммеля, подлинная рукопись которого датируется 5-ым декабря 1803 года; он написал его специально для трубача капеллы Эстерхази, Антона Вейдингера. И не удивительно, что ввиду ослабевающей творческой деятельности Гайдна тот рекомендовал молодого музыканта сначала герцогу Вюрттембергерскому в качестве музыкального директора, а затем князю Николаю II фон Эстерхази в качестве капельмейстера. В своем письме от 22 мая 1826 года секретарю Венского музыкального общества Йозефу Зонлейтнеру в качестве маленькой автобиографической справки об этой рекомендации Гайдна он пишет: «…Но так как герцог (фон Вюрттенберг. Прим. авт.) еще раз изменил свое намерение (по причине, известной лишь немногим лицам) и не хотел брать капельмейстера, то Гайдн рекомендовал меня своему господину князю Эстерхази в качестве концертмейстера, чтобы замещать его в надвигающейся старости».
В договоре от 12 января 1804 года записано, что Иоганн Непомук Гуммель принят на службу концертмейстером «с годовым содержанием 1200 гульденов и квартирой в Эйзенштадте». Так как Гайдн по просьбе князя в 1795 году снова принял руководство княжеской капеллой, но не смог выполнять свои функции, уже тогда был определен круг обязанностей: руководство церковной музыкой было доверено вице-капельмейстеру Иоганну Непомуку Фуксу, а руководство камерной музыкой — первому скрипачу капеллы Луиджи Томазини. Об этом Гуммеля сразу же уведомили при его вступлении на княжескую службу, передав ему указание князя от 23 июня 1804 года, в котором говорилось: «В отсутствие господина капельмейстера Гайдна вице-капельмейстер Фукс должен принять на себя управление хором и церковной службой, а концертмейстер Луиджи Томазини — управление камерной музыкой. Концертмейстер Гуммель должен руководить кантатами, ораториями и т. д., кроме того, церковной музыкой, новыми музыкальными произведениями и вообще на репетициях, а также собственными сочинениями. Между вице-капельмейстером и концертмейстером, несмотря на субординацию, во всех служебных делах должно всегда быть необходимое согласие».