Недавно я получил письмо, воскресившее такие ранние детские воспоминания, которые, казалось, давно уже исчезли из памяти.
Незнакомая 72-летняя женщина написала мне, что в конце 90-х годов прошлого века, маленькой девочкой, жила в Луганске и знала начальника Луганского патронного завода. «Он любил детей, молодежь, всегда был ласков и приветлив с нами, и мы любили его, — пишет она. — Его фамилия была Кабалевский — не Ваш ли это дед или прадед, и не от него ли унаследовали Вы свою любовь к детям?..»
Да, это был мой родной дед — Клавдий Егорович, отец моего отца, военный инженер, сперва строитель, а потом и начальник одного из старейших в России патронных заводов.
Многое вспомнилось мне, когда я читал это письмо. И, думая сейчас о том, каким хорошим, умным и добрым дедушкой был для нас с сестрой старый отставной инженер-генерал, я понимаю, как могла даже чужая женщина пронести через всю свою долгую жизнь такие теплые о нем воспоминания.
И кто знает, может быть, в самом деле, в моей привязанности и любви к детям есть и частичка моего деда?..
Мой отец, Борис Клавдиевич, был математиком по образованию, по работе и по влечению сердца. Мать — Надежда Александровна — неутомимой воспитательницей, посвятившей жизнь детям, потом внукам. Оба они были умными педагогами, прирожденными воспитателями. Я бесконечно благодарен им за все, чему они учили меня в детские и юношеские годы. А учили многому — самым различным занятиям технического, художественного и спортивного характера. Главное же, научили меня работать и любить свою работу.
Отец был человеком философского склада ума. Многие его мысли-афоризмы, полные глубокой мудрости, стали для меня чем-то вроде жизненных заповедей.
«Радости и печали в жизни чередуются. Поэтому горькие минуты имеют свою «привлекательную» сторону: после них наверняка можно ждать минут радостных...»
«Когда у тебя будут деньги, ты, вероятно, поедешь в международном вагоне. Но если денег не будет и ехать придется в теплушке, — не чувствуй себя от этого более несчастным...»
«Когда тебя будут критиковать, не огорчайся: чем критика будет умнее, тем больше она принесет тебе пользы; чем она будет глупее, тем легче ты ее опровергнешь...»
«Честность и откровенность заключается вовсе не в том, чтобы, увидев человека с кривым носом, немедленно побежать к нему и сказать: „Послушайте, у вас кривой нос!...“»
«Если с тобой случилась беда — ищи сперва виновника в самом себе, а потом уже вокруг себя...»
«Хороший дворник лучше плохого министра...»
«Если у тебя получилось дважды два — пять, — значит, ты неверно решал задачу...»
«Слушая граммофон, никогда не путай музыку с шумом пластинки, а то и «шум жизни», чего доброго, за саму жизнь примешь...»
Дима Кабалевский с отцом Борисом Клавдиевичем и сестрой Леной
Мне очень повезло. В прошлом году я увиделся с двумя своими первыми учителями. Это были словно встречи с детством, такие дорогие для каждого из нас. Кто испытал радость общения с любимым учителем, без малого через пятьдесят лет после последнего урока, — поймет меня. Судьба была добра ко мне и принесла мне эту радость дважды.
Лидия Александровна Орлова была моей учительницей в начальном городском училище, которое я окончил перед поступлением в гимназию. У меня сохранилось «Свидетельство», подписанное Лидией Александровной, где сказано, что я обучен «закону божьему, чтению книг гражданской и церковной печати, письму, первым четырем действиям арифметики, пению, рисованию, рукоделию». Но не сказано в этом «Свидетельстве», что Лидия Александровна обучала своих питомцев большой науке дружбы и понимания того, что цена человека определяется не происхождением его и не заслугами родителей, а собственным умом и сердцем...
Алексей Василькович Миртов был нашим классным наставником и преподавателем русского языка в Первой петербургской классической гимназии, где я проучился до революции три года. У меня сохранилась книжечка под названием «Стихи и проза», изданная в 1917 году. В книжечке — сочинения учеников 2-го класса. Редакционный комитет возглавлял сам Алексей Василькович, а членами комитета были мы — его воспитанники и ученики, в которых он пробудил настоящую любовь к родному языку и к литературному творчеству. Басня «Жук и цыплята», рассказ «В стужу» и членство в редакционном комитете — таково было мое участие в «Стихах и прозе». Я не сомневаюсь, что активный интерес к разного рода литературной работе развился во мне из того зерна, которое посеял в те годы Алексей Василькович...