Почти сразу же, вслед за Пушкиным, вошла в его жизнь поэзия Лермонтова. Страстный призыв к борьбе за свободу человеческой личности и одновременно гнетущее чувство одиночества запечатлел композитор в романсе «Парус» по стихотворению Лермонтова. А нежная и возвышенная мелодия «Горных вершин» звучит спокойно и умиротворенно. Здесь композитор почувствовал и передал неодолимое стремление поэта, как и каждого человека, к согласию чувств, к внутренней гармонии.
Георгий Свиридов обращался и к поэзии Шекспира — поэзии небывалой глубины и мощи. Во время войны, в 1944 году, он пишет емкую по образам и настроениям вокальную сюиту из семи частей на слова Шекспира, в которой рядом с музыкальной картиной оцепенелой зимней природы («Зима») появляются зловещий марш — «Застольная Яго» — и лирическая пастораль «Песня Дездемоны», а интонации народной сочной речи оживут в «Песенке о короле Стефане».
Георгий Свиридов всегда чувствует и очень точно выявляет в музыке «нерв» стиха. В одной из своих записных книжек Александр Блок высказал мысль о том, что «всякое стихотворение — покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся, как звезды. Из-за них существует стихотворение». Так вот, Георгий Свиридов не просто фокусирует внимание на этих поэтических «звездах», но приближает к нам весь текст, срывая с него «покрывало».
И еще одна любопытная деталь: из стихов композитор всегда отбирает, быть может, и не самые известные, но «ключевые» для понимания мира того или иного поэта, его взглядов на жизнь, в которых говорит о земле родной, о внутренней красоте простого человека, об извечном стремлении к счастью, об ответственности Поэта (будь он художник, скульптор, музыкант) перед людьми и человечеством; о долге, совести, доброте.
Поэзия вошла в жизнь Георгия Свиридова рано. Дома, в Фатеже, очевидно, не без влияния мамы — Елизаветы Ивановны, которая была учительницей, он приобщился к литературе, стихам. Но, конечно, еще раньше, чем выучился читать, он уже слышал и незаметно для себя впитывал интонации русской речи и русской песни. Он слышал, как широко и свободно звучат протяжные, лирические мелодии, как звонко поют в народе лукавые, озорные частушки, как удивительно — «по-родному, по-русски — взахлеб», сказал бы поэт Александр Прокофьев, — поют на Руси песни.
От русской песни и шел Георгий Свиридов в мир музыки. Наверное, об этом надо было сказать прежде всего, но ведь какую бы нить ни потянуть, уясняя истоки таланта, каждая из них будет главной.
Из песни русской, из живой и образной интонации речи русской и берет свое начало музыка Свиридова, песня Свиридова. Композитор однажды сказал, обращаясь к творчеству Пушкина, что поэт оказал большое влияние на развитие русского романса и художественной песни. Подчеркну, выделю — художественной песни. Так можно и даже необходимо назвать и песни Свиридова. Они истинно художественны, они созданы вдохновением мастера.
Так писал еще в 1891 году русский поэт Спиридон Дрожжин, пытаясь словами передать непередаваемое — рождение искусства, рождение Песни. В музыке Свиридова как раз и есть эта всепроникающая гармония двух начал: народного и собственного, неповторимого.
Пишущие о музыке Свиридова нередко отмечают, что композитор вступает в соавторство с безымянными народными творцами. Очень хорошо сказал один из музыкантов-исследователей творчества Свиридова, что его музыка почти народна: «как раз это «почти», эти-то «чуть-чуть» дорисованные образы, этот «едва» дополненный фон и составляют секрет настоящего таланта».
Родина Г. Свиридова, село Фатеж
Не сразу, однако, утвердился индивидуальный стиль композитора, прочно связанный с искусством русского народа. Он освоил, учась в музыкальной школе, в техникуме, в консерватории, огромные пласты классики. Сочинял инструментальную музыку, в которой чувствовалось влияние его Учителя — Д. Д. Шостаковича. Работал много, писал быстро. Удовлетворяло его далеко не все сделанное. Симфонию свою, написанную в годы учебы в Ленинградской консерватории, он просто уничтожил. Но уже в консерватории Свиридовым был написан цикл из шести песен («Свежий день», «Романс», «Мне не жаль», «Не боюсь, что даль затмилась», «Гармошка играет», «Русская девчонка») на слова Александра Прокофьева, в которых зазвучала сочная крестьянская речь.
А потом это народное начало укреплялось, и не только в произведениях, повествующих о судьбе русской земли и русского человека, но и в таких, где композитор соприкасался с миром поэзии и музыки других народов, в том числе армянского, шотландского. Обращение к разным национальным культурам еще более подчеркнуло русскую природу дарования композитора.
У каждого настоящего художника есть, должны быть и «чувство пути» (выражение Александра Блока) и главная тема. Вот такой главной темой у Свиридова стала тема революции и обновления России, поисков художником своего места в жизни. Композитор говорит об этом по долгу совести и по праву своего поколения, набиравшего силу вместе с молодой советской республикой.
Год рождения Георгия Свиридова — 1915. Спустя два года произойдет революция. Еще через два года деникинцы убьют его отца, крестьянина по происхождению, вступившего в партию большевиков. Годы гражданской войны, голода, разрухи, НЭПа, годы первых пятилеток — тот жизненный опыт, который во многом определил творчество композитора.
Останется в прошлом почти крестьянский быт, окружавший его в Фатеже. Он уйдет из родного дома, который затем воспоет в целом ряде своих сочинений, и прежде всего — в «Поэме памяти Сергея Есенина» для тенора, хора и симфонического оркестра, написанной в середине 50-х годов.
Свиридов, по существу, первым передал народное звучание стихов Есенина, скрытую в них боль, рожденную волнением поэта за судьбу Родины, народа. Это сочинение было подобно открытию нового имени в искусстве — имени поэта революции, поэта огромного дарования, крупного масштаба — Сергея Есенина. Ведь в то время стихи Есенина мало привлекали внимание, многим они казались лишенными глубоких обобщений и мыслей, и уж тем более никак не связывалось имя поэта с революционным подъемом. И что же? Свиридов показал разные «лики», разные стороны дарования поэта, не только лирику, но и трагический пафос его стихов и звонкую «музыку революции», заключенную во многих его поэтических образах.
«Поэма памяти Сергея Есенина» построена таким образом, что мы как бы видим Русь прежнюю, царского времени и Россию обновленную — в первые, тяжелые, но наполненные прекрасными мечтами о будущем, послереволюционные годы. Говоря о Руси уходящей, Свиридов обращает наше внимание на унылый музыкальный пейзаж. Голос солиста тихо, со скрытой болью выводит никнущие фразы — «Край ты мой заброшенный, край ты мой, пустырь...» Но перед тем, как зазвучит слово в этом начальном номере цикла, композитор музыкально «нарисует» эту широкую ровную гладь полей, с детства ему знакомых, нарисует с помощью всего нескольких звуков, повторенных на разной высоте арфой, флейтой, высоким и вибрирующим голосом челесты, очень низким и мрачным голосом контрабаса. Эти звуки, несмотря на их единогласие, рассеяны, странно удалены друг от друга и кажутся одинокими в огромном пространстве.