Суббота 15 апреля. В час дня я дала свой второй концерт в зале Дворянского собрания. Публики было больше, чем на первом концерте, но все же мало. Приняли меня очень восторженно, несмотря на то, что звуки рояля были очень слабо слышны...
Под вечер поехали — легко догадаться куда — в Кремль. Мы видели сегодня Москву в последних лучах солнечного заката. Какое великолепное зрелище!
Воскресенье 23 апреля. В час дня мой последний концерт в Дворянском собрании...
Под вечер мы совершили приятную прогулку по Тверскому бульвару и дошли до моста через Москву-реку. Отсюда мы долго смотрели на Кремль и опять восторгались его неповторимой красотой...
Вторник 25 апреля. После обеда прощание с Кремлем...
Среда 26 апреля. ...В половине одиннадцатого мы уехали. В пути увидели первую зелень. Как мы были счастливы, что возвращаемся на родину! Всю дорогу нам сопутствовала теплая, весенняя погода и прекрасные светлые ночи.
Е. ГОРСКАЯ
«ДЕТСКИЙ АЛЬБОМ» П. И. ЧАЙКОВСКОГО
Есть у поэта Алексея Константиновича Толстого такие строки:
Эти стихи посвящены Украине. «Лучезарный край», — так называл ее Чайковский. Он любил Украину, ее живописную природу, ее белые мазанки, жизнерадостных ее людей, их звонкие песни.
Композитор часто гостил в Каменке у своей любимой сестры Александры Ильиничны (она жила там с мужем и детьми). Среди дубовых рощ, на скалистых берегах реки он чувствовал всегда прилив творческих сил и работал здесь с особым подъемом. В Каменке написана, например, Вторая симфония, пронизанная мелодиями украинских народных песен. В Каменке композитор начал работать и над «Детским альбомом».
Вот как это было.
Весной 1878 года Чайковский вернулся в Россию после путешествия за границей. Он с наслаждением отдыхал в деревне в обществе близких его сердцу людей.
«Вся прелесть здешней жизни, — писал композитор, — заключается в высоком нравственном достоинстве людей, живущих в Каменке, то есть в семействе Давыдовых... Глава этого семейства, старушка Александра Ивановна... это единственная оставшаяся в живых из тех жен декабристов, которые последовали за мужьями в Сибирь... Я питаю глубокую привязанность и уважение к этой почтенной личности. Жить в ежедневном соприкосновении с большим количеством хороших людей очень приятно...»
В Каменке обычно все бывало подготовлено к приезду композитора.
«Я буду жить в очень чистенькой уютненькой хатке с видом на село и на извивающуюся вдали речку, — писал Петр Ильич в одном из писем. — Садик густо усажен душистым горошком и резедой, которые месяца через два будут уже цвести и разливать свой чудесный аромат. Хата моя устроена очень удобно и комфортабельно. Даже инструмент достали и поставили в маленькой комнате рядом со спальней. Заниматься мне хорошо будет».
В Каменке действительно было хорошо и работать и отдыхать. Почти все свободное время Петр Ильич проводил в кругу молодежи и детей — своих племянников и племянниц. Он очень любил детей. «Цветы, музыка и дети, — часто говорил композитор, — составляют лучшее украшение жизни». И чего только не придумывал он для своих маленьких друзей! Веселые походы в лес, в поле — за цветами и грибами, пикники, костры, фейерверки, музыкальные спектакли, вечера с танцами, когда за роялем сидел неизменный «тапер» — «дядя Петя».
Любил Петр Ильич слушать, как ребята — их было семеро — занимаются музыкой. Особенно серьезно относился к музыкальным занятиям семилетний Володя Давыдов, или попросту Боб, — любимец Чайковского.
Композитор называл его «восхитительным экземпляром человеческой породы». «Бобику, — сказал Чайковский однажды, — хоть ради его неподражаемо прелестной фигурки, когда он играет, смотрит в ноты и считает, можно целые симфонии посвящать». Слушая игру маленького Боба, Петр Ильич не раз думал о том, что сочинений, предназначенных для детей, не так уж много...
Тогда-то и задумал он создать альбом пьес для ребят. 30 апреля он сообщал в письме к своему другу Надежде Филаретовне фон Мекк:
«Завтра примусь я за сборник миниатюрных пьес для детей. Я давно уже подумывал о том, что не мешало бы содействовать по мере сил обогащению детской музыкальной литературы, которая очень небогата. Я хочу сделать целый ряд маленьких отрывков безусловной легкости и с заманчивыми для детей заглавиями, как у Шумана...»[11]
«Детский альбом» был закончен в мае 1878 года и в том же году напечатан.
Обещая вскоре выслать ноты в Каменку, Чайковский писал Льву Васильевичу Давыдову — отцу Боба: «Скажи Бобику, что напечатаны ноты с картинками, что ноты эти сочинил дядя Петя и что на них написано: «Посвящается Володе Давыдову». Он, глупенький, и не поймет, что значит посвящается»[12].
...И вот мы перелистываем страницы «Детского альбома». Здесь двадцать четыре маленькие пьесы. По ним можно хорошо представить себе, в какой обстановке жили дети того времени, что их окружало, как они проводили время, какие впечатления оставались в их памяти. Первая страница альбома — «Утреннее размышление»; музыка этой пьесы, исполненная светлого и серьезного настроения, как бы предупреждает нас, что рассказ о детях будет идти в серьезном тоне.
Познакомимся сначала с их мамой. Музыка пьески «Мама» — певучая, красивая; ласковые интонации мелодии будто успокаивают, объясняют что-то. Наверно, такой была мать самого Петра Ильича: недаром всю жизнь он помнил ее чудные глаза, плавные, полные достоинства движения, глубокий грудной голос, проникающий в душу. По красоте, мелодичности эта музыка близка пьесе «Сладкая греза». Только в последней больше порыва и взволнованности.
А вот и няня. Она, конечно, рассказывает сказки. В «Няниной сказке» — необычные созвучия, что-то причудливое, фантастическое слышится в музыке. И уж совсем страшно становится от второй сказки: «Баба-Яга» стремительно мчится за кем-то в погоню. И кажется, видишь, как летит она над лесами и долами в своей ступе, пестом погоняет, помелом след заметает...
Среди пьесок «Детского альбома» мы встречаем зарисовки русской природы. «Зимнее утро», о котором рассказывает композитор, наверное, было хмурым и неприветливым. Музыка эта, ее короткие мотивы, беспокойные интонации вызывают настроение тоскливое, нерадостное. Зато как пленительно светла и прозрачна картинка весенней пробуждающейся природы! Пора весны — любимая пора и композитора: «Ждем не дождемся, — писал он, — когда наступит пост, а с ним и первые признаки весны. Но зато какое волшебство наша весна своей внезапностью, своей роскошною силой!
Как я люблю, когда по улицам текут потоки тающего снега и в воздухе почувствуется что-то живительное и бодрящее! С какой любовью приветствуешь первую зеленую травку, как радуешься прилету грачей, а за ними жаворонков и других заморских летних гостей!»
«Люблю русскую природу больше всякой другой», — говорил Чайковский и всегда как-то особенно поэтично рассказывал о ней. «Песня жаворонка» с ее нежными трелями, с чистым узором ее неповторимо прекрасной мелодии — одна из лучших зарисовок пробуждающейся природы.