Родившись в среде молодежи, из стихии массового бытового музицирования, рок сохранял, да и продолжает сохранять связь со своими истоками, с танцевальными традициями ритм-энд-блюза и рок-н-ролла, оберегая свое положение принципиально самодеятельного искусства. Рок-музыканты всем своим внешним и музыкальным обликом нередко демонстрировали категорическую непричастность к любым формам профессионализма, открыто и агрессивно противопоставляя свое творчество жанрам серьезной, классической музыки. Один из «королей» рок-н-ролла Чак Берри в задиристо-эпатажной форме выразил это кредо в песне с характерными словами — «Катись, Бетховен!». Впоследствии эту песню включила в свой репертуар и группа «Битлз».
Совершенно чуждой опере была присущая року манера пения — нарочито утрированным «открытым» звуком с различными выкриками, стонами, в неестественно высокой тесситуре. Столь же далеким был и специфический роковый инструментарий: электрогитары, а впоследствие электронно-клавишные инструменты, усилительная аппаратура, разнообразные «блоки эффектов», способные поразить, а если нужно, то и оглушить слушателей.
Словом, если бы к отношениям между музыкальными жанрами, уподобив их человеческим отношениям, можно было применить понятие «социального неравенства», то таковое здесь оказалось бы совершенно уместным. Союз рока и оперы вполне соответствовал, на первый взгляд, названию известной картины В. Пукирева «Неравный брак».
И все же что-то непреодолимо тянуло эти жанры навстречу друг другу. Более того, сегодня можно с уверенностью сказать — в этом убеждают два десятилетия жизни рок-оперы, представленной в зарубежной и советской музыке уже не одним десятком произведений, — что союз этот оказался чрезвычайно прочным. Рок-опера заняла место на концертных эстрадах, получила «прописку» в театрах — драматических и музыкальных. На основе рок-опер сняты кино- и телефильмы. Словом, рок-опера органично вошла в нашу жизнь, в современный музыкальный быт. Органично настолько, что мы уже не замечаем изначальной противоречивости составляющих этот сплав жанровых слагаемых.
Что же привело столь далекие виды музыки, как опера и рок, к взаимному согласию, что сблизило их? Думается, у каждого из этих жанров были к такому объединению свои причины, свои побудительные мотивы.
Уже первое десятилетие развития рок-музыки показало, что она представляет собой явление крайне неоднородное, что в ней сосуществуют очень разные, порой совершенно противоположные тенденции. Одна из них определялась тем, что само возникновение рока было своеобразной реакцией на процессы, происходившие в это время в джазе. Вспомним: на протяжении десятилетий джаз был одним из основных, наиболее распространенных и влиятельных видов бытовой и в том числе танцевальной музыки. Он звучал в дансингах и ресторанах, барах и ночных клубах, что не мешало ему завоевывать концертные эстрады мира. Однако к 50-м годам именно концертная, филармоническая форма существования стала для джаза основной. Он все более усложнялся, становился все интеллектуальней, изощренней, трудней для восприятия. В таком виде он уже не мог, да и не хотел выступать в качестве бытовой музыки. Образовавшаяся брешь должна была неминуемо чем-то быть заполненной, и именно рок взял на себя эту роль. Музыкальным изыскам джаза он противопоставил предельную простоту мелодии и ритма, четкую пульсацию биг-бита, упругость танцевальных рок-н-ролльных формул. Таким образом, одной из линий развития рока стало его сугубо развлекательное, ориентированное на заполнение молодежного досуга, танцевально-прикладное назначение. Впоследствии эта линия привела к складыванию самостоятельного, возникшего на основе рока, но затем обособившегося от него стиля «диско».
Существовала в роке и в корне иная тенденция: он стремился как можно дальше уйти от чистой развлекательности, от позолоченной красивости дискотек, от умиленно-сентиментального благополучия легкожанровой эстрады в область открытой социальности, бунта, протеста (пусть в тех достаточно ограниченных формах, которые были ему доступны). Соединившись с социальными молодежными движениями на Западе, достигшими в середине 60-х годов своего пика, рок стал не только и не столько искусством, музыкой, сколько способом выражения определенных настроений молодого поколения, его отношения к окружающей жизни и ее проблемам. В роке молодежь нашла одну из форм своего обособления, противопоставления себя миру взрослых, вызова против их лицемерия, ханжества, меркантилизма. Явившись в таком своем назначении знаком принадлежности к определенному социальному, поколенческому слою людей, средством их солидаризации, демонстрацией их неповторимости (реальной или мнимой), рок при этом мог обладать и эстетическими, музыкальными достоинствами, но вовсе не требовал их в обязательном порядке. Музыкальная сторона рока в данном случае была мало существенна, а нередко сводилась до минимума. Более того, социальный барьер, возводимый молодыми, их негативизм по отношению к окружающему подчас перерастал в барьер эстетический, что проявлялось в нарочито скандальном облике рокеров, в манере их поведения, в стремлении шокировать «добропорядочную», респектабельную публику, в смаковании музыкального примитива и вульгарности. Крайним выражением «антимузыкального направления» рока стал так называемый «панк-рок» с его вызывающим дилетантизмом и воинствующей анархичностью.