А по текущей истории выходило весьма просто: папашка велел познакомиться с дочуркой арбитра. Трахать и ждать, потом следует распоряжение связаться с арбитром и передача информации папашке.
И ни варпа мне это не понравилось: действия еретиков начались ДО моей активности и даже появления в системе. Можно, конечно, считать что это совпадение… Но не нужно.
— Пророк? — уточнил я в свете и ветре у Кристины.
— Не думаю, — протянула тереньтетка. — Я бы почувствовала взор в имматериуме, если там не кто-то значительно сильнее меня, — выдала она.
— Хм, как-то вряд ли, — прикинул я, кто «значительно сильнее». — Да и как-то по-дурацки для пророка. Или нормально?
— Вообще — нормально, но для столь сильного возможного пророка вы правы, Терентий, слишком по-дурацки, — признала Кристина. — Вот только вас пророк может не видеть, — отметила она. — А глупости — это реакция на действия, виденные косвенно.
— И такое возможно, — прикинул я. — Ладно, эта троица… в расход, Кристина. Будем делать демонхоста, — окончательно решил я.
Дело вот в чём: у меня в книжке валялся сильный демон. Не запредельной силы, но сильный, Тзинча, судя по воплям и эманациям. И вот что он сам влез в тело… ну возможно, но не слишком вероятно. Хотя, адепты обиженки, как и он сам, и не такое могут, но вероятность насильного заключения в тело повыше всё-таки будет.
А на планете культ хаоса, сильный, чертовски сильный. А следов деятельности его нет. И сотня планет… в общем, прежде, чем захватывать папашку мажора, надо точно знать. Возможно, имеет смысл орать с Милосердия на весь Сегментум угрозу ранга Экстремис, а то и Терминус.
Не слишком высокая вероятность, но и не нулевая. А интриган реально такого может намутить… в общем, нужна информация.
Признаться, я рассчитывал использовать для демонхоста арбитра, тряпку-куна. Но тут более подходящие кандидатуры, а тряпка-кун… Варп с ним, пристрелю из собственных ручек.
И варп подери, ждёт схолу, откуда его выпустили, СЕРЬЁЗНАЯ проверка. И наставникам, выпустивших этого гормонально-контуженного в арбитры, я не завидую. Натуральный саботаж, чтоб их четвёртое возлюбило!
Выгнав аколитов в соседнюю комнату и расписав с Кристиной стены, пол и потолок комнатушки нужными рунами и литаниями (так-то и сам изорву эманации скверны, но лишняя подстраховка не лишняя), я отдал команду привести мажора и его свиту в сознание. Была у моей книжки такая особенность, видно и впрямь ушастая душонка скрывается в ажурных переплетениях света и ветра её сути.
— Вам пиздец… — начал мажор и зашипел.
Выслушивать несомый им бред было лениво, как и тратить время на затыкание пасти, вдобавок нужной моей книжке. Так что я просто отсёк ему лапу, приставил с задумчивым видом к культе доспеха и выкинул.
— Не подходит, — чертовски изящно пошутил я. — Ты, Робаут Виллис, гражданин Империума Человечества признаёшься пособником губительных сил. Предателем и саботажником Империума Человечества, преступником пред Империалис Лекс. Сие засвидетельствовано и подтверждается мной, Терентием Алумусом, Инквизитором. Приговор тебе и твоим пособникам — смерть тела и души. Приговор окончательный, последнего слова у вас нет. Как и будущего, — заключил я, отдавая команду книжке.
Книжка бодро засуетилась, а через полминуты соскочила с лица уже явного демонхоста.
— Вкусно, — отметил демон, явно подзакусивший душонкой. — Хочешь узнать будущее? — уставился он на меня.
— Моё? — ехидно полюбопытствовал я.
— Твоё, Инквизитор… Кто ты? — выпучил очи демонхост. — Почему я не слышу голос повелителя?!… А-а-а-а!!! — завопило тело, как и демон в свете и ветре.
— Сам же сказал: Инквизитор. А будущее я творю сам, знать тебе его не дано, — наставительно сообщил я, развеяв маленькую толику света и ветра демона.
Малую, потому как трясти его придётся основательно. И ещё демон изменяющего, чтоб его, мысленно вздохнул я.
— Поведай мне, Матарссиншанис, что у тебя на душе, что происходило в последнее время, — обозвал я дёргающуюся демонюку егойным именем, проявившемся в свете и ветре книжки.
Кстати, на альдари, чтоб их остроухие закорючки ещё сильнее закорючило. Еле разобрал противные значки и чуть язык со смещением не сломал!
И начался экспресс-допрос, поскольку время было дорого. И, когда я через два часа окончательно изорвал ошмётки неудобоговоримой демонятины, обладали мы такой довольно обнадёживающей информацией: