Эх, не знаю. Может, и мне тоже хотелось бы, но точно нет: бессмысленность подобного существования угнетает даже умозрительно. Хотя приятно, чертовски, да и вообще хорошо, признал я с улыбкой.
И принялся ждать. Связи с Кристиной ни варпа не было, точнее, связь-то была, но на уровне эмоций и ощущения друг друга. А вот информацией я был прискорбно обделён. Впрочем, от нечего делать, наконец-то, занялся практикой «высшей псионики», которую в свете отращенной лапы и бунта в организме, задвинул на периферию задач.
И, нужно отметить, мои предположения окончательно подтвердились: псионичу я именно «настоящим собой», притом довольно любопытно это было в свете и ветре: не переливы и изменение направления, а смена цвета, вкуса и прочих характеристик этой субстанции, для которых и слов-то толком не было. И да, душа в этом явно и очевидно была задействована. А я, кажется, нащупал грань между душой и сознанием. Которой, похоже, просто не было. То есть, можно смело говорить, что душа — это часть сознания с наиболее яркими воспоминаниями, наиболее эмоционально окрашенными. Причём, совершенно не факт, что формализованными: например, «память души» вполне могла давать чувство отторжения (или приязни) к событию, предмету или явлению, не давая при этом понятийного сопровождения этому чувству.
Довольно близко к подсознанию, насколько я понимаю этот термин, окончательно определился я.
Так я и познавал дзен и прочие мудрствования, около пары субъективных суток. А на третьи появилась Кристина, чмокнула меня и высказалась на тему: «едут».
И ведь вправду, матово-чёрный двумерный овал нарисовался в том же самом месте островка, где ранее появился Терентий. Кристина шмыгнула в овал, а через несколько секунд в портал, вместе с ней, протиснулись аж три Лорда-Инквизитора, обвешанные защитными артефактами, как новогодние ёлки. А два из них, до кучи, несли на мордах лиц феерические по магопанковоскости визоры, обляпанные всяческими пергаментами с литаниями, в десять слоев, торчащие какими-то шипами и вообще запредельно сложные (и смешные, чего греха таить) на вид.
Впрочем, Максимус, пребывавший среди этой лордской троицы, был без магопанковского прибора, при этом с некими гоглами, подозреваю, ограничивающими угол зрения. Поскольку, как я неоднократно читал и даже наблюдал, варп — не самое душеполезное для человеков зрелище, невзирая ни на какие защиты.
— Всё-таки ты, Тер, — с заметным облегчением выдал бывший наставник.
— А ты сомневался? — с некоторой внешней иронией, но внутренним смущением выдал я.
— Признаться, да, немного сомневался, — кивнул Максимус. — Коллеги?
— Погодите, Максимус, весьма любопытное зрелище, — раздался из-под магопанковского намордника голос Магнуса. — И вы, Терентий, пребывая в столь, — пощёлкал он пальцами, — странном виде, не испытываете ни дискомфорта, ни вспышек безумия?
— Не испытываю, — развел я лапами, в стиле «ну уж простите, что меня не мутантит и не распидорашивает». — Присядете? — гостеприимно потыкал я лапой в мебеля.
— У нас не так много времени, — подала голос бабка Матильда. — Пошевелите рукой, Терентий.
— Может, вам ещё и вострянский гопак сплясать? — огрызнулся я, но лапой помахал, не очень сильно жалко.
— Очень смешно, — весьма кисло ответствовала охотница на ведьм. — Вы просто молодой… кхм, — замялась она, явно припомнив, где мы пребываем. — Разумом молодой точно, — нашла она выход из положения. — А данные весьма интересны. Наблюдать человеческую душу, со всеми воспоминаниями, в месте, где даже демона развеивает — бесценный опыт. Кроме того, возможно, мы приблизимся к пониманию природы святых. Кстати, Терентий, вас не тянет в какое-нибудь тело? — с явно ощущаемым опасением в свете и ветре вопросила она.
— Не тянет, — ядовито отозвался я. — Кстати, насколько я знаю природу Имперских Святых, я немало от них отличаюсь. И, мой реципиент «святости», если и святой, то явно не Императора.
— Возможно и так, но не принципиально, — буркнул Магнус. — Я закончил, а вы, коллега?
— В принципе — да, но хотелось бы понаблюдать за объектом в материуме, — пробормотала бабка.
— Идите в варп, почтенные коллеги! — от души пожелал я и сам рассмеялся, осознав абсурдность этого посыла в месте нашего пребывания. — Впрочем, вы уже тут. Так вот, конкретно тут я не стремлюсь и непреодолимой тяги к вселению в ближайшее тело, — хищно оглядел я исследователей, — не испытываю. А что будет в материуме — неизвестно. Вот как вселюсь, с силой страшной и необоримой, — пригрозил я.