Внушительный силуэт замка возвышался на фоне неба. На башне развевался флаг. Окна сверкали на солнце. Замок и все вокруг напомнили Карине детские книжки с картинками. Все выглядело как в сказке.
«Да, такого приключения я не ожидала. Будет потом что рассказать».
Но тут же она подумала, что рассказывать эту историю будет, скорее всего, некому: все были бы шокированы.
Кареты остановились у бокового входа. Встречать артистов вышли слуги. Они отнесли багаж в отведенные для членов труппы спальни. Тут же каждому из них прямо в его комнату принесли закуски.
«Очевидно, мы не увидим герцога и его друзей, пока не переоденемся и не будем готовы к выступлению. Наверное, он думает, что мы недостаточно хороши, чтобы запросто общаться с его гостями».
Горничная распаковала платья Карины и развесила их в шкафу. Девушка раздумывала, какое из них надеть. В этот момент пришел Берти.
— Я тут кое-что принес. Это поможет вам чувствовать себя увереннее во время выступления.
К радости Карины, он протянул ей маску из малинового атласа с кружевами. Маска закрывала верхнюю половину лица.
— О, она мне нравится! Красивая и скромная.
— Я уже осмотрел место, где мы будем сегодня выступать. Не хотите ли пойти со мной и проверить, как звучит фортепьяно?
— Пойдемте. Мне нужно попробовать играть в маске — не будет ли она мне мешать.
Увидев музыкальный зал, Карина вскрикнула от восхищения. В одном его конце на сцене стоял великолепный рояль. За ним было несколько окон, доходивших до пола. Сквозь задернутые гардины едва проникал дневной свет, и в помещении был таинственный полумрак.
Перед сценой и с каждой стороны от зрительских кресел стояли цветы.
— Какая прелесть! — воскликнула, увидев их, Карина.
— Я так и знал, что они вам понравятся. Молодчина герцог. Не забыл, что все мои исполнительницы носят имена цветов. Помните, вы тоже цветок. А теперь садитесь и попробуйте сыграть. Света достаточно?
— Да, мне больше и не надо. Я люблю полумрак.
Играть было легко. Маска ей не мешала. Ноты было хорошо видно. Берти наблюдал за ней с улыбкой, не скрывая своего удовольствия. Заметив его взгляд, Карина невольно рассмеялась.
Их прервала одна из девушек. Она влетела в зал и стала умолять Берти пойти с ней наверх и решить одну небольшую проблему.
— Идите, — сказала Карина. — Я еще побуду здесь. Хочу почувствовать инструмент.
Берти ушел, и Карина погрузилась в музыку, выбирая наиболее трудные вещи. Рояль был великолепный, лучший из тех, на которых ей доводилось играть. Карина играла с наслаждением, стараясь как можно больше продлить удовольствие.
Она не могла бы точно вспомнить, когда почувствовала, что кто-то за ней наблюдает. Ей показалось, что этот мужчина все время тихо стоял в зале. Именно его молчание встревожило Карину. Он неподвижно стоял в темном дверном проеме и в упор смотрел на нее.
Карина играла тихую, навевающую грезы пьесу Шопена, исполненную тоски и меланхолии. Только когда она закончила, мужчина направился к ней.
— Это было прекрасно, — спокойно сказал он.
На вид ему было лет тридцать с небольшим. Высокий, сильный, темноволосый. Больше она ничего не рассмотрела при неярком свете.
— Благодарю вас, — ответила Карина.
— Сыграйте еще что-нибудь.
Это был приказ, но странным образом он прозвучал как мольба. Карина стала играть еще одну, очень грустную пьесу Шопена. Пока она играла, мужчина подошел и остановился рядом с ней.
Отзвучала последняя нота.
— Еще что-нибудь сыграть? — спросила Карина очень тихо, словно боясь нарушить очарование момента.
— Нет, это было прекрасно. Более печальной музыки я еще никогда не слышал.
— Когда Шопен написал эту пьесу, он сказал, что представлял себе человека, который глядит на старый дом, где когда-то был счастлив.
— Да, это так, — подхватил он. — Счастье ушло навсегда. Остались только пустота и одиночество.
Что-то в его голосе побудило ее спросить:
— Вы говорите о своем счастье?
— Нет. Это трудно объяснить. У меня никогда не было настоящего счастья, только удовольствия. А это не одно и то же. И того, что было, никто у меня не отнимал. Просто оно как бы блекло и становилось бессмысленным.
— Но это же печальнее всего, — отозвалась Карина. — Потерять счастье, так по-настоящему и не испытав его!
Он подошел ближе.
— Как интересно вы говорите!
Карина взглянула на него и улыбнулась. Но улыбка тут же замерла на ее губах. Она заморгала и взглянула еще раз, думая, что ошиблась. Однако ошибки быть не могло — это был лорд Торнхилл.