— А какая она, эта Аврора?
— Она с внешностью, как модель и фигура соответствующая. Он с ней познакомился на мероприятии отца, когда тот жертвовал деньги детскому дому. Была пресса и журналисты.
Они разговорились, пару раз повстречались, погуляли, и он предложил ей встречаться. Хотя ему она вообще не сдалась. Она ему надоела, а он мучается с ней.
— Почему тогда не расстанется? — спросила я.
— Не знаю, спроси у него сама, если так интересно.
Нет, не интересно. Хотя кого я обманываю? Я такая любопытная.
— А как вам его песни? Кстати, а кто их пишет?
— Песни нам нравятся. Они с глубоким смыслом. И пишет он их сам.
— Сам?! — удивилась я.
— Ну да. А ты думала, тут сидят поэты и строчат ему? Нет, конечно, можно было нанять таких людей, но ему легче исполнять песни, когда они идут от души, — сказал Виктор и добавил: — От своей души.
Я замираю и пытаюсь вникнуть в смысл его слов. Что же там за песни такие от своей души?
Хоть мне миллион раз и включала подруга его песни, но я никогда не вслушивалась, кроме одного раза. Того одного раза мне хватило, мне не понравилось.
— Влад сказал, что ты будешь работать в этой направлении. Ты умеешь петь? — спросил Алексей и медленно встал.
— Да, все детство вокалом занималась.
— Может, хочешь попробовать свой голос? — спросил Алексей и идет к сцене и микрофону.
— А давай, — приняла его вызов я и встала.
— Сейчас мы все подключим, дай нам пять минут, — сказал Алексей и парни убежали, за сцену готовить свет и аппаратуру.
Я стояла на сцене и теребила шнур, который отходил от микрофона. Свет софитов ослепляли меня, и я не видела ребят в зале. Эта сцена точная копия всех сцен в мире. Все также. Видимо, чтобы было легче привыкать к сцене и публике.
Аппаратура была настроена и музыка уже играла. Я выбрала композицию Арианы Гранде «7 rings». Она моя любимая певица и эта песня первая стоит в моем плейлисте. Я ее знаю наизусть.
Я открываю рот, и оттуда начинают литься волны и потоки музыки. Мой голос заполняет весь зал и всю мою голову. Прикрыв глаза, я полностью включаюсь в ритм, мелодию и отдаюсь музыке.
Как же я мечтала оказаться на сцене и петь для своих зрителей. Всю жизнь об этом мечтала. Это мое желание с пеленок.
Но мое выступление продлилось недолго, я услышала знакомый голос и резко прервала песню.
Влад стоял и смотрел на меня в упор, а потом, отвернувшись, стал разговаривать с ребятами. Я не вникала о чем шла речь, так как разговор быстро закончился и последнее, что я услышала «Я скоро вернусь. Ждите меня здесь».
Мы сидели и ждали эту петуховую задницу, когда же он соизволит сюда прийти. Подмечаю «На свою репетицию».
Я устала ждать и попросила ребят позвонить ему, чтобы время пошло быстрее, и я поехала домой.
Через пять минут после звонка он явился, не запылился.
— Можем начинать.
— Наконец-то… — сказала тихо я.
Влад сверкнул на меня глазами и пошел к сцене вместе с ребятами, а я тем временем развалилась на диване и стала ждать песни. В этом раз я послушаю их внимательно, и, посмотрим, из-за чего так тают все девчонки и, что это за песни «от своей души». Да, сарказм прямо и льется с меня сегодня.
Влад стал посреди сцены, взял микрофон в руки и уставился в камеру, которая была направлена на него. Они видимо снимают все репетиции, чтобы потом пересматривать и делать заметки.
Свет погас, софиты, музыка, камера, мотор. Ритм набирал обороты, и песня стала звучать все громче и громче. Я пыталась сосредоточиться на песне, но меня вырвал от прослушивания телефонный звонок. На дисплее высветилось «Мама».
Я выбежала в коридор и подняла трубку.
— Что-то случилось? — спросила я.
— И да, и нет.
— Как это понимать?
— У нас с Александром будет к вам с Владом просьба. Надеюсь, вы не откажите нам в помощи.
— А что за просьба?
— Расскажем, когда приедете, — сказала мама и бросила трубку.
Я в недоумении возвращаюсь в зал, где уже отрепетировали две песни и у них настал перерыв.
— Сейчас еще одну песню отрепетируем и можно идти, — сказал Виктор.
— Давайте на сегодня все. Продолжим завтра, — говорит Влад.
— Завтра? У нас концерт через два дня. Нужно готовиться.
— Я сказал завтра, — говорит Влад и идет к двери. — Жду тебя в машине.
Хлопает дверь, и мы остаемся с ребятами одни в полной тишине.
В машине мы едим в тишине, но я решаюсь прервать это гробовое молчание.