Руки Августа двигались по своей воле — он выронил бумажный стакан, ладони мягко легли на талию Присциллы. Вспомнилось, как она лежала среди простыней — совершенно обнаженная, похожая на удивительный музыкальный инструмент, который звал, просил, чтобы на нем сыграли. В глазах плясали озорные бесенята, все тело так и дышало желанием и нетерпением. Именно за эту горячую готовность к любви клиенты ценили Присциллу…
Музыка, громкая и тревожная, обрушилась на Августа и стряхнула с него наваждение, выдернув его за шиворот в отрезвляюще холодный зимний день. Он отстранился, провел большим пальцем по губам, стирая алый отпечаток помады. Это безумие какое-то, он не мог, он ведь не откликнулся на ее поцелуй.
— Это лишнее, Прис, — глухо произнес Август. — Это лишнее…
А потом он увидел Моро и Штольца — они стояли возле входа на почту и смотрели прямо на Августа и Присциллу.
Все, что случилось вчера, рухнуло и рассыпалось — ветер подхватил осколки и понес прочь. Август замер, не в силах шевельнуться. Они видели его поцелуй с Присциллой, Эрика все это видела. У Августа зазвенело в ушах — ощущение точки невозврата было настолько отчетливым и ранящим, что у него заныло в животе.
Все кончено. Он все разрушил, поддавшись каким-то глупым мгновенным чарам.
Ему казалось, что земля уходит из-под ног. Море, бескрайняя любовь и свобода, солнце — все, что они пережили вчера, теперь было лишь горстью песка.
Лицо Штольца осталось невозмутимым и спокойным, лишь дрогнули подбородок и нижняя губа. Что тут особенного, в конце концов? Доктор Вернон свободный человек и может целоваться, с кем захочет. Хоть с лучшей городской проституткой, хоть с памятником Георгу Освободителю.
Моро едва заметно прикрыл глаза, словно все произошло именно так, как он и рассчитывал.
— Ладно, мне пора, дорогой, — Присцилла заботливым жестом верной супруги поправила шарф Августа и помахала рукой. — Заходи, не забывай. Я поработаю еще неделю.
И она плавным шагом двинулась дальше по улице. Август посмотрел ей вслед и медленно-медленно перевел взгляд на Штольца.
Ему было страшно смотреть. Но Штольц выглядел совершенно невозмутимо. Стайка девушек прошла мимо, с улыбками и кокетливой стрельбой глазками поздоровалась с ним — Штольц приподнял шляпу в приветствии и, когда девушки впорхнули в кафе, неторопливо приблизился к Августу.
— Привет! — в его голосе не было ничего, кроме спокойного дружелюбия, но Август понимал, чего на самом деле стоило это спокойствие. Моро тоже подошел — держался так, словно ничего не случилось, даже не ухмылялся.
— Привет, — ответил Август, и собственный голос показался ему каким-то смятым и жалким. — Послушай, я… Я сам не понимаю, что произошло. Это не то, что ты думаешь.
«Это не я», — чуть было не сказал он, отчаянно понимая, насколько нелепо и глупо все звучит. Штольц улыбнулся, ободряюще дотронулся до его рукава.
— Пустяки, не стоит оправдываться, — произнес он. — Ты в анатомический театр?
— Да, — кивнул Август. Он самому себе казался сейчас нелепым и неуклюжим, глиняным големом, который все говорит и делает не так, как нужно.
— А мы на почту, — снова улыбнулся Штольц. — Меня пригласили на гастроли в Севенийские эмираты, хочу отправить письмо с согласием.
«Севенийские эмираты, — чуть ли не по слогам мысленно произнес Август и, опомнившись, добавил: — Он уезжает».
Что-то натянулось в нем и звонко лопнуло, оставив гулкую пустоту в голове. Подумалось, что еще немного — и все закончится. Августу никогда не хотелось умереть настолько сильно, как в эту минуту.
— Ты уезжаешь, — прошептал он, глядя в глаза Штольца и пытаясь найти в его взгляде то, о чем вчера говорила Эрика, то, что он сейчас уничтожил собственными руками. Штольц кивнул.
— Да, уезжаю. Но я же вернусь.
«Не надо мне врать», — хотел было сказать Август, но смог лишь повторить:
— Это не то, что ты думаешь…
— Пустяки, — повторил Штольц и вновь прикоснулся к его рукаву. — Мне пора.
Когда он отвернулся и пошел к дверям почты, то Моро все-таки улыбнулся. Торжествующе и хищно, словно наконец-то добился своего.
— А знаете, как на западе говорят? Зарекалась свинья дерьма не жевать, а тут бежит, а оно лежит.