Lord Weller
Музыка моей души
— Не пойму, Нил, почему ты не хочешь принять участие в этом фестивале? — обычно добродушное лицо Риса Мейлора, моего менеджера, выглядело сейчас очень расстроенным. — Юстинда — твоя родная планета. Ты столько лет там не был. И приз! Два миллиона галактикоинов! Да и лететь туда по космобану всего неделю.
— Да и чёрт с ним! Я отдохнуть хочу! Сочинить что-нибудь для души. Я год не могу ничего родить! Ни одной мелодии.
Дело было не только в этом. Юстинда — земная колония и планета, где я родился в городе Соденс. Тут прошло моё детство, юность, здесь я учился музыке, начал давать концерты, которые потом распространились на множество обитаемых миров по всей Галактике. Но когда на Юстинде произошёл переворот — к власти пришёл Орден Святого Зива, я решил больше не возвращаться туда, и перебрался на Землю, откуда родом мои родители. Ненавижу и боюсь религиозных фанатиков.
Я вскочил с дивана, подошёл к балконной двери, резким движением отодвинул. Отсюда открывалась дивная панорама: высокие башни причудливой формы из особого материала, который впитывал энергию солнца днём и отдавал ночью, когда они начинают сиять мягким золотистым светом. Ветер плеснул в лицо прохлады, и я зажмурился, прислушиваясь к его мелодии, которая все громче и громче разгоралась в голове.
— Тебе не стоит отказываться, Нил, — рядом оказался Рис. — Это по поводу твоего клуба… — он замялся.
Дзинь. Мелодия жалобно оборвалась, словно лопнула струна.
— Что по поводу клуба? — по спине проскользнул холодок.
— Там была проверка, много нарушений нашли. Теперь тебе грозит штраф. Большой.
— Да выплачу я его. Не мучиться же из-за этой хреновины.
— Ты не сможешь, — Рис выглядел таким расстроенным, что я забеспокоился. — На твоё состояние наложен арест до окончания расследования. Вот.
— Рис, это ведь твоя забота следить за моими делами? И за клубом — тоже, — я постарался изжарить его на месте взглядом.
— Извини, — он развёл руками.
Горы спускались в голубоватой дымке к тёмно-синей глади озера. Ритмичный шелест набегавших с шипением на берег волн, лёгкий бриз, напоённый ароматами вечнозелёных тассель-скоуков, приносил откуда-то издалека едва слышные крики птиц. Вибрации звуков природы проходили сквозь мою душу и превращались в гармоничную мелодию, которую я словно видел наяву как живую быстро меняющуюся картину бытия.
— А, и Нил Дилэйни тут, — знакомый голос заставил меня вздрогнуть. — Рад видеть.
Мелодия, звучавшая в моей голове, рассыпалась с тихим звоном. На балконе стоял Хедд Беллис, румяное круглое лицо в обрамлении светлых редких волос, расплылось в улыбке. Округлая фигура, покатые плечи, уже выступающий живот, скрытый отлично сшитым летним костюмом светло-серого цвета.
— Красиво? — продолжил Беллис, сделав широкий жест. — Уже что-нибудь сочинил новенькое?
— Пока нет, — пробормотал я, стараясь всеми силами не показать раздражения. — Только прилетел.
— Знаешь, Нил, мне приятно, что ты будешь моим соперником, — продолжил Беллис с воодушевлением. — Всё-таки два таких виртуоза вместе — какая интрига! И главное, конкуренция не сделала нас врагами. Не правда ли?
— Да, это точно, Хедд. Ты всегда поступаешь честно.
Когда летел сюда, случайно увидел интервью, где Беллис коснулся нашего соперничества. Рассыпался мне в комплиментах. Заявил, что я — один из лучших фларктонистов современности, виртуоз, «поражающий воображение красотой своих музыкальных импровизаций». Но при этом сказал, что у меня недостаточно развитый музыкальный вкус и техникой игры я владею неважно.
У меня завибрировал на запястье коммуникатор, я набрал код и увидел на экране физиономию главы оргкомитета Элгара Мордекая, тонкие губы растягивала улыбка, но взгляд тёмных глаз был колючим и неприязненным.
— Господин Дилэйни, просим зайти в оргкомитет.
— Зачем? — по спине пробежал неприятный холодок.
— Не задавайте лишних вопросов, — отрезал он и отключился.
Я бросил взгляд на добродушно улыбающегося Беллиса, но теперь в его глазах светилась едва уловимая нотка злорадства.
— Нил, я думаю, это не страшно. Может быть, что-то не так оформлено в списке произведений, который ты будешь исполнять. У них же жёсткий отбор.
— Цензура?
— Ну, — Беллис замялся. — Не совсем. Так. Обычная перестраховка.
Я вышел из отеля и направился к приземистому зданию, выкрашенному в грязно-белый цвет. Взлетел по широкой лестнице вверх и толкнул дверь.
В огромном кабинете за столом сидело трое — Мордекай, полная немолодая женщина и лысоватый субъект со скучающим выражением на треугольном лице с выступающим острым подбородком.