И еще один пример. Таню Г., девятилетнюю ученицу одной из московских музыкальных школ, я знаю давно. Все домашние, включая пятилетнего братика Вову, уверены, что из Тани получится блестящая пианистка. Очень может быть. У девочки хорошие музыкальные данные. Кажется, родителям ее только можно позавидовать. Но присмотримся к Тане поближе. С раннего детства она отстранена от всяких домашних забот. Простой труд представляется девочке делом для нее не подходящим. Ко всем школьным предметам Таня относится, как к чему-то неинтересному, скучному. Само обучение в школе воспринимает как утомительную нагрузку.
От увлечения ранней специализацией предостерегал замечательный русский педагог К. Д. Ушинский. Он писал, что «только хорошо поставленное общее образование может стать надежной базой специального образования». Воспитание музыканта, как, впрочем, воспитание человека любой другой профессии, не должно идти в ущерб его нравственному, физическому или интеллектуальному развитию, в ущерб воспитанию нового человека коммунистической формации. Не забываем ли мы об этом подчас во имя показателей, результатов и других конъюнктурных соображений? И тогда появляется опасность не увидеть за деревьями леса.
Как же учить музыке дошкольника? Как пройти между Сциллой поверхностного отношения к делу и Харибдой пресыщения однообразными упражнениями, так необходимыми при занятиях на музыкальном инструменте? Как сделать, чтобы занятия эти стали делом интересным и увлекательным? Как использовать такие важные для музыкального воспитания дошкольные годы и одновременно не забыть о гармоническом развитии личности малыша?
Чтобы ответить на этот вопрос, родители должны знать психологические особенности их ребенка, методические приемы обучения той или иной музыкальной деятельности. Короче, им необходимы педагогические знания. В одном современном фантастическом рассказе молодожены, чтобы получить право иметь и растить детей, должны были сдавать экзамен по педагогике. Конечно, такое решение проблемы пока нереально. Но сама идея рассказа кажется нам верной: педагогическая подготовка родителей стала необходимостью.
Особенно трудно педагогически неподготовленным родителям заниматься с дошкольниками игрой на настоящем музыкальном инструменте независимо, занимаются ли они с ребенком самостоятельно или только помогают малышу выполнять домашнее задание. После первых же уроков родители разочарованно говорили мне, что их дети, на которых возлагались такие надежды, оказались непонятливыми, постоянно отвлекаются, суетятся, делают массу лишних движений, быстро устают и вообще совершенно неспособны к обучению. К счастью, при более близком контакте все оказалось не совсем так.
Прежде всего о «непонятливости» маленьких музыкантов. Им часто недоступно то, что взрослым кажется предельно ясным и простым.
— Сиди ровно, — говорит мама начинающему пианисту.— Не опускай кисть! Смотри в ноты! — Такой шквал замечаний не под силу малышу, объем внимания которого (количество предметов, которые он может воспринимать одновременно) крайне невелик.
Внимание дошкольника носит еще непроизвольный характер, и, по образному выражению К. Д. Ушинского, «порхает, как бабочка». Он не способен долго сосредоточиться на одном деле. Вот строит малыш дом из песка. Вдруг увидел, что другие ребята играют в мяч. Дом брошен — ребенок несется к мячу. Малыша привлекает все яркое, интересное. Мой шестилетний ученик, выступая на концерте в Доме культуры, взглянул за кулисы и уже не мог оторваться. Там стояли декорации к спектаклю: на фоне бушующего моря взметнулись паруса яхты. В зале смеялись, а малыш снова и снова смотрел на поразившую его картину.
Вполне естественны для дошкольника и лишние движения во время игры на музыкальном инструменте: огромная, прямо-таки вулканическая эмоциональность, отличающая все его поведение, требует выхода. Чувства дошкольника отличаются необыкновенной интенсивностью. Малыш по сравнению со взрослым да и с ребенком школьного возраста менее сдержан во внешнем проявлении эмоций. Если он радуется, то визжит от восторга, хохочет, прыгает, бегает по комнате. Если огорчен — громко плачет и долго не может остановиться. Он не может сдержать ни слез, ни смеха, ни гнева.