Но потом она подумала о женщинах, которые соберутся на эту встречу. Роузмэри в таком возрасте, что должна помнить то лето, когда была зачата Элли Наверное, придут и другие, а такое неформальное собрание будет прекрасным способом получить информацию, не раскрывая своих карт.
— Хорошо, — сказала она. — Во сколько и где?
— В семь. Как раз здесь. — Роузмэри повернулась и взяла с полки книгу. — Вот это мы намерены обсуждать. Взгляните, если у вас будет время.
Элли взглянула на красивую глянцевую обложку.
— Я попытаюсь.
Глава 3
На улице Блю все еще немного поеживался оттого, что Элли хотя и безмолвно, но явно отвергала его. Почему? Он нахмурился. Ему нравятся женщины, и он им тоже нравится, и что плохого в легком флирте?
Под глазом у него задергался нерв, и Блю заморгал как раз в тот момент, когда из дверей, мимо которых они проходили, раздался голос:
— Блю Рейнард, если ты не зайдешь поздоровайся, то в следующий раз я тебя так обкорнаю!
Вернувшись в привычный мир, он наклонил голову набок и улыбнулся сквозь жалюзи. Конни была бальзамом для его раненого самолюбия, и он решил, что стоит показать Элли: есть женщины, которые смотрят на него не как па сверчка на кухне — приятная музыка и все такое, но слишком уж похож на таракана, чтобы держать его в доме.
— Но, дорогая, — пропел он, просовывая голову в дверь, — я просто задумался на минутку. Ты же знаешь, что я никогда не упущу возможности навестить свою любимую парикмахершу.
Конни Юинг оставила расческу в волосах клиентки и, подбоченившись, сказала:
— Так-то лучше!
Элли остановилась рядом с Блю. Он прикоснулся к ее локтю, приглашая войти, и открыл дверь, пропуская ее вперед. Девушка в кресле Конни взвизгнула и закрыла лицо.
— Мама! Ты постоянно так со мной поступаешь! Мужчин нельзя пускать в женскую парикмахерскую!
— В салон красоты, девочка, — с многострадальным выражением на лице проговорила Конни.
Блю хмыкнул и опустился в пустое кресло рядом с дочкой Конни. Шона, которой еще не исполнилось семнадцати, с мученическим стоном прижала к лицу полиэтиленовую шапочку. Он потянул ее вниз, открыв один зеленый глаз.
— Ух ты!
Она попыталась оттолкнуть его, но он легко увернулся, рассмеявшись. По другую сторону от него стояла Алиша Уильяме.
— Элли, — y сказал Блю, — познакомьтесь с женой Маркуса.
Элли не выказала и тени удивления, пожимая руку высокой стройной негритянке с множеством косичек до пояса, которая была намного моложе Маркуса.
— Здравствуйте, — сказала Элли.
— Приятно познакомиться, — ответила Алиша. — Маркус говорил мне, что вы приехали, чтобы написать биографию Мейбл Бове. Это здорово.
Пожилая негритянка, клиентка Алиши, с интересом обернулась.
— Это действительно так? — живо спросила она. Элли улыбнулась:
— Да. Вы ее, случайно, не знали?
— Деточка, да я ходила с ней в одну школу!
— Вот это да! — Элли вопросительно взглянула на Блю, и он кивнул. — Вы не позволите мне взять у вас интервью?
Блю увидел, как негритянка немедленно замкнулась.
— О Господи, это было так давно, и память у меня уже не та, что раньше. Не думаю, что от меня вы услышите чтонибудь новое.
— Я оплачу обед в вашем любимом ресторане, если вы согласитесь часок побеседовать со мной.
— Ой, пусть она сводит вас в ту маленькую английскую чайную в Тайлере, — сказала Алиша. — И угостит печеньицами, которые вы так любите.
Пожилая женщина поджала губы.
— Ну, не знаю. Прошло уже столько лет с тех пор, как Мейбл нас оставила. Не знаю, вспомню ли я что-то, что сможет вам помочь. — И хитро добавила: — А вам нравятся чайные?
Элли улыбнулась, и Блю поймал себя на том, что снова уставился на ее губы. Один такой рот на миллион. Он отвел взгляд, услышав, как она ответила:
— Я их обожаю. Можно вам позвонить? Договорились?
— Я подумаю день или два, детка.
— Хорошо. Я живу в домике Блю, так что можете связаться со мной в любое время.
Конни издала мурлыкающий звук.
— Ой, дорогуша, идите сюда и расскажите мне все. — Она повела плечами, зная, что этот жест позволяет по достоинству оценить ее пышный бюст. Блю одобрительно ухмыльнулся, и она подмигнула ему. — Он не задергивает занавески на окнах, когда переодевается?
Элли рассмеялась и подняла одну бровь, наклоняясь ближе, чтобы тихо сказать:
— Я вам все расскажу.
— Умница!
Блю покачал головой, понимая, что это говорится в шутку. Хотя Конни овдовела три года тому назад, она пока оставалась верна памяти мужа. Не то чтобы одинокие мужчины Пайн-Бенда не интересовались ею. Конни всю жизнь была секс-бомбой.