Блю громко рассмеялся:
— Нахальный сукин сын! Док нахмурился:
— Наверное, я не должен был говорить этого при даме. Прошу прощения.
— О нет! — Элли все еще записывала, но смогла энергично помахать рукой. — Это классный материал.
— Не подумайте только, что она была неразборчива в связях, потому что это не так. Пока она не встретила этого вкрадчивого пройдоху, не думаю, что она спала с кем-то
Элли кивнула. Лично она считала такое маловероятным, но Док явно хотел думать о Мейбл по-своему.
— Моя цель — не публичное разоблачение, — сказала она. — Я просто пытаюсь понять, что она была за человек, живой человек, который написал всю эту великолепную музыку.
Официантка принесла их заказ, от которого еще поднимался пар. У Элли заурчало в животе при виде кудрявых ломтиков картошки на тяжелом керамическом блюде, поставленном перед ней. Блю наклонился ближе.
— Как ты собираешься и говорить, и есть, и делать записи в одно и то же время?
Она подняла руки и пошевелила пальцами:
— А я одинаково хорошо владею обеими руками.
Она намазала котлету кетчупом и горчицей, разрезала ее пополам, посолила картошку и положила блокнот на стол под правую руку. Взяв гамбургер левой, она спросила:
— И когда же она с ним: познакомилась?
Док засмеялся, обнажив зубы, слегка пожелтевшие от времени и табака.
— А ты нечто особенное, девочка, ты это знаешь?
— Спасибо.
Он отрезал кусочек бифштекса.
— Они встретились в пятьдесят первом и могли бы долго быть вместе, но однажды ночью Персика подстрелили возле Хопкинса.
Элли замерла.
— Подстрелили? Когда?
Он нахмурился, пожевал губами.
— Должно быть, в пятьдесят втором. Летом, это я помню, потому что стояла жара.
— Кто это сделал?
— Так никогда и не выяснили. Многие в этом клубе в ту ночь имели достаточно причин, чтобы убить его. Кто-то прятался среди деревьев как раз у входа и выстрелил ему прямо в сердце. Он умер до того, как упал на землю, и никакие женские вопли не могли уже вернуть его. Мы все решили, что это сделал Джек Горейс. Он угрожал Персику уже больше года, а тот все никак не оставлял его жену в покое.
— Мейбл быта с ним?
Док покачал головой. Элли позволила себе попробовать собственную еду, и когда первый ломтик картошки, горячий и соленый, идеально прожаренный, коснулся ее языка, она одобрительно причмокнула.
— Ты был прав, — сказала она, предлагая такой же ломтик Блю.
Он взял его и ухмыльнулся:
— Обычно я не ошибаюсь. Док снова заговорил:
— Мейбл не было в городе, когда это произошло, но утром она вернулась.
— Вы знаете точную дату? — спросила Элли, держа ручку наготове.
Он прищурился.
— Должно быть, где-то в июле пятьдесят второго.
Элли посмотрела на записи в блокноте. Через три месяца Мейбл сошла со сцены в Далласе, и ее больше не видели. Элли прикусила щеку, пытаясь решить, стоит напоминать об этом факте или умолчать? Блю решил за нее.
— Черт, Док, прошло всего три месяца после этого, и она исчезла. Похоже, что горе убило ее музыку.
Док аккуратно положил вилку.
— Это может выглядеть так, сынок. Но Господь свидетель, причина в другом.
— Вы знаете, но не говорите, — сказал Блю.
— Правильно. И более того, никогда не скажу.
— Можете вы по крайней мере объяснить мне, почему не хотите? — спросила Элли. — Это самая трагическая тайна, с которой я сталкивалась за все время своей работы.
Даже через сорок лет его глаза подозрительно затуманились.
— Да, так оно и есть.
— Вы любили ее?
— Любил, мисс Коннор. С того времени, когда она была еще совсем крошкой, до сегодняшнего дня. Она заслужила того, чтобы хоть кто-то хранил ее секреты. Этот кто-то — я.
ЛЮБОВНИКИ
Ночной воздух был плотным, как ткань, и горячим, как вода для купания, а лес стоял темный и таинственный. Это немного пугало ее, но она знала, куда идти.
Чья-то рука стащила ее с тропинки, и она вскрикнула от удивления, пока его рот, голодный и щедрый одновременно, не накрыл ее губы, заставив позабыть о страхе. Они упали под раскинувшую сучья сосну, где было уже постелено одеяло.
— Ты подумал обо всем, — прошептала она.
— Я скучал по тебе, — сказал он, целуя ее рот, потом лицо и глаза. Его бедра прижимались к ее бедрам.
— Я тоже. — Она обхватила его голову, притягивая и целуя. Потом оттолкнула его и села верхом, прижимаясь к его напряженной плоти. — Давай я покажу тебе как, — сказала она и медленно, чувственно расстегнула блузку, обнажив не стесненную ничем грудь.