— Ты изменял?
— Нет.
— А если без вранья?
Он хитро заулыбался, я поймал его.
— Соседям не изменяют, а мы жили как соседи, причем незнакомые друг другу. Было пару раз уже перед разводом, когда все шло к концу. Я первым предложил развод.
Это был первый и единственный открытый разговор о нем. Мне удалось приоткрыть завесу, после чего Влад запахнулся еще крепче и больше не возвращался. Я складывал по кусочкам его образ, его прошлое, пытался догадаться, какими страстями он охвачен, какая сила движет им. Сложно собирать огромный пазл из тысячи элементов, когда в руках держишь лишь с десяток. Будь Влад прямолинейнее, мне бы не приходилось ломать голову над загадками. Но правда всплывала между нами чаще, чем я представлял. Влад не желал быть разгаданным, он просто делился фрагментом прошлой жизни с другом.
В театре закрытие года решено было отыграть оперой Джакомо Пуччини «Тоска». Услышав ее еще в детстве, полюбил всем существом, что, возможно, определило мой выбор как оперного певца. Играть Каварадосси стало сущим счастьем и пиком блаженства. Я пригласил на оперу Влада. Он никогда не слышал моего пения и совершенно не представлял, что я могу проделывать на сцене.
Перед оперой я, как всегда, разглядывал сквозь щель в занавесе рассаживающихся зрителей. На свое любимое место пробиралась сестра, одиннадцатое место одиннадцатого ряда. Говорит, что оттуда ей кажется, будто все выступают только для нее и смотрят только ей в глаза. Двенадцатое место рядом с ней до сих пор свободно. Еще десять минут! Есть время! Надеюсь, он успеет до третьего звонка. Сегодня на сцене я не буду другом, я буду любовником. Вложу все чувства, переполняющие меня, все, о чем боюсь рассказать. Я буду выступать для него, как никогда еще не выступал. А когда по окончании зажжется свет, то встречусь с золотисто-оливковым взглядом, чтобы полностью уничтожить себя.
Влад не пришел. На дисплее телефона мигали пропущенные звонки и сообщения о том, что он не сможет прийти.
Я спустился с крыльца и побрел к машине.
— Мне показалось, или ты сегодня был на высоте? — Голос прорезал тишину, я чуть испугался от внезапности.
— Ты что тут делаешь?
— Пришел посмотреть на своего лучшего друга. — Парень приблизился и, пользуясь темнотой, поцеловал меня в губы. Поцелуй не был дружественным, он был кротким, но многообещающим и невероятно опьяняющий. От его мягких, чутких губ во мне что-то зашевелилось. Это новое чувство ошарашило меня, как удар по голове, и ощущение было столь приятным, что взорвалось волной, вытесняя обиду. — Боишься, что заметят?
— Иди к черту! — Я схватил его за шею и прижал к себе, чтобы подарить самый нежный поцелуй, на какой был способен.
— Ко мне? — Артем почти не дышал.
— Нет, сегодня не к тебе. — Я чувствовал дрожь его тела под своими руками, пробираясь под пальто. Не переставая целовать мягкие губы, вжал собой его к машине, продолжая ласкать. Артем издал сдавленный стон, когда моя рука легла на его пах, ощущая возбуждение.
— Да что с тобой такое? — он не верил в происходящее. — Пару месяцев назад я не мог тебя раскачать, а сейчас набрасываешься на меня.
Но я не дал ему договорить, закрывая рот поцелуем. С этим поцелуем отпускал себя.
Я хотел Артема безумно, что начал раздевать еще в лифте. Зайдя в квартиру, набросился с жадностью голодающего на податливое и пылкое тело своего любовника. Оставляя за собой дорожку снятых вещей, мы переместились на кровать. Его негромкие, полухриплые стоны, которые он сдерживал, заводили меня с новой силой. Я забылся, горел желанием выплеснуть накопившиеся смешанные чувства. Артем сжимал тонкими пальцами простынь и топил стоны в подушке. Когда я с ним, грани моей рассудительности и порядочности стираются до беспросветного тумана, окутывающего пространство комнаты и моей души. Его горячая, почти обжигающая кожа, до которой прикасаюсь только я. Тайные местечки на его теле, лаская их, ощущаю, как он прогибается и успевает хватать воздух. Наши стоны слились в один неудержимый порыв. Так продолжалось некоторое время: мы лежали сплетенные одним дыханием, пока дрожь содрогала наши тела.
— Что это было? — спросил он шепотом, поглаживая мою спину.
— Я соскучился по тебе. Разве этого не достаточно?
— Мне приятно.
Мы познакомились очень давно. Так давно, что трудно припомнить с чего началось наше знакомство. Артем на два года младше меня, но сохранял мальчишескую внешность. Светло-русые волосы, чистое лицо и сеточка мелких морщинок вокруг глаз, когда улыбался, а улыбался он всегда. Сейчас в темноте он тоже улыбался. Его голова покоилась на моем плече, дыхание опаляло кожу приятным теплом. Как давно мне не хватало тепла, простого человеческого тепла. Моя постель была похожа на гостиничный номер, используемый лишь по назначению, — для ночлега. К сожалению, она таила в себе проклятые воспоминания о Владе, пропитана его запахом, на его месте сейчас лежал другой мужчина. Я сглотнул комок и прижался теснее к Артему. Все, что мне сейчас нужно, это быть с кем-то родным, ощущать себя нужным и быть нужным.
— О чем думаешь? — не разъединяя объятия, спросил он.
— Да так, ни о чем.
— Тебя что-то беспокоит? Или что-то было не так?
— Все было прекрасно. С тобой не бывает иначе.
Артем отстранился и поднялся на локте.
— И все-таки в тебе что-то изменилось. Я был на твоих последних представлениях, но сегодня все было по-другому.
— Если был, то почему я увидел тебя только сегодня. — Сквозь темноту я видел, как он опустил вниз ресницы, закрывая глаза. Хорошо темнота не дает мне видеть их, но я знал, что они небесного цвета.
— Не был уверен, что нужен тебе. — Парень смутился и робко опустил руку мне на грудь. Тонкие пальцы вырисовывали на ней какие-то узоры. Его мальчишеская внешность всегда забавляла меня, но в тоже время, находясь рядом с ним, чувствовал себя взрослым озабоченным дядькой, соблазнившим чистого юношу. И мы снова занялись любовью, на этот раз очень нежно. Я наслаждался его присутствием, теплотой и трогательной отдачей. Боже, как он это делает! Он дарил всего себя, растворяясь во мне без остатка, и я это чувствовал и ценил. Но привыкший отдавать себя на сцене, я, подобно голодному животному, всегда брал в постели. Срывая с его губ последний стон и свое имя, я верил, что хочу любить его.
— Останься со мной, — прошептал я прямо ему в рот.
— Что?
— Останься со мной навсегда. — Но это больше походило на мольбу, чем на предложение.
Его лицо приняло серьезный вид школьника, вызванного к доске. Я тихо рассмеялся и продолжил оставлять дорожку поцелуев от его шеи до низа живота.
— Подожди! — Артем потащил за волосы мою голову наверх. — Макс, давай поговорим!
— О чем здесь говорить? Я хочу проблем! — Я поцеловал его. — Хочу слушать твое ежедневное занудство! — Еще поцелуй. — Хочу быть с тобой! — Я целовал его глубоким, чувственным поцелуем. Артем выгнулся мне навстречу. Его руки обвили шею, ноги обхватили бедра.
— Проблемы я умею создавать, не сомневайся!
Открыв глаза, я дотронулся рукой до пустого места на кровати рядом с собой. Сколько времени? Неужели он ушел? На часах еще рано. Прислушался, и тревога отступила назад, — из ванной слышался шум воды. Умиротворенно растянувшись на простынях, я закрыл глаза, надеясь продолжить спать. Но провалился в сон ненадолго, сквозь дрему слыша, как парень пробирается в комнату и ищет свою одежду. Он двигался бесшумно, как кошка, чтобы не разбудить. Обернутый одним полотенцем Артем привлек полностью мое внимание.
— Ты куда-то собрался?
— Господи! Ты напугал меня, — он вздрогнул и чуть не выронил джинсы. — Смотря, как пожелаешь, чтобы я покинул тебя или остался.