Совесть укоряла графа еще в одном преступлении. Он думал об отравленном Лилльбоке, который, вероятно, нашел смерть за стенами замка. Однако спустя какое-то время среди ночи кто-то постучал в ворота замка. Граф сам открыл. Перед ним стоял старый музыкант.
— Я пришел играть! — молвил он, и граф не смел ему возражать.
Зажгли свечи в капелле, и Лилльбок сел к инструменту. Музыка не шла. С безумной усмешкой старик обернулся к графу:
— Мне нужна Сибелла!
— Но ты сам убил ее своей музыкой! — ответил тот.
— Где музыка, там нет смерти!
— Что ж, попробуй доказать это, — молвил Лоррак.
Лилльбок кивнул и склонился над роялем. Похоронная мелодия марша зазвучала под сводами, — и тут двери капеллы отворились, и в проеме их показалась Сибелла… В ужасе граф кинулся прочь и заперся в своих покоях.
Руки старого музыканта привели его в чувство.
— Стыдись, граф, ты отрекаешься от своей жены?
— Нет, — дрожа отвечал Лоррак.
— Тогда идем в капеллу. Мы не можем играть без тебя…
И вот снова эта троица, спаянная страшной судьбой, вошла в капеллу, и музыка звучала в ней до рассвета…
Никто не знает, как закончил Альфред Лоррак свою жизнь, но раз в году в стенах замка появляются три фигуры и звучит старинный концерт. Любовь или проклятие связали эти три души воедино, но, пожалуй, лишь Всевышний вправе разрушить эти узы. Впрочем, хотели бы они сами лишиться этого плена? Кому ведом более сладостный плен, чем плен искусства?
Старая королева
Так трудно на склоне дней своих, среди тысяч разбитых иллюзий, расставаться с последними! Жизнь прошла в трудах, в надежде, что все — недаром, что мир хоть и понемногу, но улучшается. Каким двусмысленным торжеством звучит афоризм об устах младенца, которые глаголят истину. Уходящее поколение склоняет голову пред юностью. Она впереди нас! Она ближе к истине, которая некогда откроется взору восходящего к неведомой цели человечества! Но проходят годы, и тайный голос из глубины души вдруг шепчет свои сомнения. Да полно! Не мы ли сами в упоении молодых сил придумали прямую линию своей истории? Но, оглянувшись окрест и честно встретившись с самим собой в старости, когда душа устает от лжи, мы нигде не найдем и следа этой прямизны. Солнце, время, жизнь — все движется по кругу. Отрицая прошлое во имя настоящего, нужно помнить также, что мы готовим будущее, которое не замедлит отринуть сегодняшнее. Но существует ли подобное разделение в природе, или это лишь порождение нашего разума?
…В парадных залах дворца висели портреты правителей и их приближенных. В этой стране особо почиталась история, и искусству надлежало увековечивать каждого, кто ее создавал. Специально для картинной галереи удлиняли крылья дворца, и причудливые флигели полукружьем охватывали весь дворцовый парк.
Среди бесчисленного количества полотен, украшавших стены, привлекал внимание портрет вдовствующей королевы. Написанный в дни ее юности, он настолько живо передавал ее ликующую улыбку, непосредственность позы, воздушную легкость жестов, что совсем не соответствовал монотонному ряду ее предшественниц. Кроме того, он наделял каждого проходящего каким-то особым чувством, будившим сладкие грезы и воспоминания. Говорили о каком-то странном художнике, который влюбился в свою царственную модель и вложил в портрет всю свою жизнь. Не в силах создать после этого ничего больше, он то ли покончил с собой, то ли сгинул в неизвестности, не оставив даже своего имени. Так или иначе, но портрет воистину был написан самой любовью. Покойный король, по слухам, восхищался им более, чем своей супругой, и, отправляясь в походы, всегда брал его с собой.
Быстро миновало время молодости и красоты. Юная наследница взошла на престол, оттеснив свою мать. Брак ее оказался недолговечным, супруга вскоре не стало, а продолжатели династии были еще очень малы. Вся полнота власти перешла в руки молодой королевы Анны, а старая мать, носившая то же имя, оказалась не у дел.