— Я победил, но выбор за тобой, Отомо-сан!
Слезы потекли по лицу ее.
— Ты же знаешь, господин мой, что я не смогу быть счастливой и спокойной ни одного мгновения, пока у него есть боль!
— Так это будет вечно, и мы никогда не соединимся! — продолжал юноша. — Всегда найдется кто-то страдающий, кому попадет семечко цветка, и ты придешь помогать ему!
Она, плача, возразила ему:
— Но ведь ты сам когда-то стоял перед богиней Смерти, и, если б не цветок, нас бы не существовало!
— Хорошо! — вдруг решил Микадо и повернулся к доктору: — Я готов взять твою болезнь на себя, если ты откажешься от госпожи Отомо. Она вынуждена будет остаться со мной!
Он коснулся холодным мечом тела Тимона. Вся прежняя боль, ужас и бессилие нахлынули на доктора и буквально раздавили его. «Я согласен!» — только подумал он, не успев ничего сказать, — и кошмар болезни тотчас испарился. Странная улыбка мелькнула на лице женщины: в ней было и сострадание, и любовь, и нежность, как у матери, прощающей свое дитя.
Тимон проснулся в своем доме на смятой постели. Он еще чувствовал на себе чей-то взгляд. Это была огромная желтая хризантема, и она истаивала на его глазах, словно была соткана из легкого дымка восточной курильщицы.
Однако прошел месяц, прежде чем к доктору вернулись силы. Конечно же, первым делом он разыскал своего приятеля, чтобы узнать о волшебном семечке. Оказалось, с ним связана целая легенда.
В семье тридцать первого императора Японии родился долгожданный ребенок, мальчик, которому надлежало наследовать престол. Таланты юного Микадо восхищали родителей и двор. Он тонко чувствовал красоту, слагал стихи, сочинял музыку, прекрасно рисовал. Одно было плохо. С самого рождения принц болел, и не было дня, когда бы он чувствовал себя здоровым. Долгими ночами Микадо одиноко бродил по дворцу, не находя сна и облегчения.
Однажды императору донесли, что в окрестностях его столицы живет маленькая гейша, которую приглашают к больным, и они засыпают от ее пения, а пробуждаются выздоровевшими. Девочку привели к Микадо, и он впервые забыл о своих болезнях и бессоннице.
Но вот пришло время совершеннолетия, и Микадо должен был жениться на дочери владыки Поднебесной империи. Но принц и думать не хотел ни о ком, кроме своей маленькой гейши. Тогда ее выкрали по приказу отца. Но Микадо нашел ее даже на необитаемом острове, куда ее заточили. И снова ее похитили, и Микадо от тоски решил умереть, совершив харакири.
Компанию Микадо разделяли три его верных друга и учителя — поэт, художник и музыкант. Они были наставниками принца в искусствах. Друзья его узнали о намерениях принца и соединились, чтобы спасти его. В день рождения Микадо, когда он готовился покончить с собой, они передали ему чудесный подарок — невиданную доселе хризантему. Ее нарисовал художник под музыку композитора, поэт сочинил о ней стихи. Но самым драгоценным был дар маленькой гейши. Она отдала свою жизнь, чтобы вселиться в цветок и превратить его из нарисованного в настоящий. Перед самой роковой минутой Микадо получил волшебную хризантему и прочел стихи:
Жизнь Микадо была спасена, но сам он исчез, а хризантема стала памятью о его любви и самопожертвовании маленькой гейши. Ее присутствие прекращает самые тяжелые страдания. А на грани миров души Микадо и гейши ищут друг друга, не в силах соединиться.
Доктор Тимон выслушал эту историю и вздохнул. Он вернул свою жизнь, но что она стоила без чудесной маленькой гейши и ее волшебного мира?
Белая лошадь
Что за странные связи рождаются порой в моей душе… В прихотливом сочетании воды, камня и леса я вдруг начинал узнавать близкого мне человека. Чем объяснить это? Как лицо, фигура, наконец, дух человека могут отразиться в пейзаже, который существовал задолго до его рождения? Мир грез еще способен дарить мечтателю обольстительные тени, поселяя их среди роскошных ландшафтов, но они зыбки, расплывчаты. Я же порой воспринимал самые определенные образы. Я мог не улавливать дыхание, слышать звук голоса, видеть улыбку или печаль… «Фантазия!» — снисходительно скажет большинство людей, и я не стал бы им возражать, ибо до недавних пор сам относил все эти явления на счет своего воображения. Но вот жизнь моя вошла в русло какой-то поразительной истории, так что я не знаю, что и думать.