Я захихикала.
— Рада, что полностью завладела твоим вниманием, мистер Развратник.
Он простонал:
— Черт, ты купила нижнее белье?
— М-м-м-хм-м.
— Покажи.
— До выходных — нет.
— Да! Давай надень его и сделай для меня фотографию! — скомандовал он голосом, от которого я тут же почувствовала жар и волнение.
— Нет. Терпение, мистер Слэйтер. В эти выходные вас ждет чудесный сюрприз.
Почти беспомощным, жалостливым голосом он проговорил:
— Ну пожалуйста.
Изменения в его голосе вызвали у меня улыбку.
— Ладно, ладно. Дай мне пять минут.
— Спасибо, малышка. Ты не представляешь, каким счастливым меня делаешь. Конечно, я завожусь от одной только мысли, что ты раздеваешься.
— Джейк! — воскликнула я, когда мои щеки залил румянец.
Он засмеялся над моим возмущением.
— Ладно, иди переодевайся.
Повесив трубку, я выглянула из спальни. Парни еще не вернулись в автобус. Я заперла дверь и надела бюстгальтер в черно-белую клетку и стринги. С белыми бантиками по краям у меня получился невероятно озорной образ школьницы, особенно когда я надела белые кружевные подвязки. Невинно, но сексуально. Как только я была готова, я встала перед зеркалом и сделала несколько снимков с разных ракурсов. Потом отправила их Джейку. Не успела я отправить последнюю, как он уже позвонил мне.
— Ты смерти моей хочешь? Ты даже надела подвязки!
Я засмеялась.
— Это значит, что тебе нравится?
— Черт возьми, Ангел, да я взорвусь раньше пятницы. — Он прерывисто вздохнул. — Оно все еще на тебе?
— Да, — осторожно ответила я, потому что понимала, к чему он клонит, но не была уверена, что готова к такому повороту.
— Хочешь подарить мне свою любовь по телефону?
Я фыркнула.
— Ты имеешь в виду «давай займемся сексом по телефону».
— Можно опошлить все что угодно, — поддразнил он.
Теребя кружева на подвязках, я спросила:
— Ты сейчас в своей спальне?
Послышались несколько приглушенных звуков, и Джейк ответил:
— Да, я сейчас в кровати — голый и возбужденный до предела твоими фотографиями.
От сложившейся у меня в голове картинки по всему телу пробежала дрожь. Закрыв глаза, я воссоздала в памяти знакомые изгибы его подтянутых мышц, крепкий пресс и татуировки. Когда между бедрами вспыхнул жар, я немного осмелела.
— Хочешь, чтобы я тоже разделась?
— Сначала только бюстгальтер.
Я потянулась назад и расстегнула крючки. Как только он спал, мне пришлось подавить желание прикрыть руками обнаженную грудь.
— Сняла?
— Да...
— Включи меня на громкую связь.
— Господи, ты такой властный, — пробормотала я, положив телефон на кровать и нажав кнопку.
— Накрой ладонями свои груди. — Я поднесла руки к груди, как мне и было сказано. — Твои соски затвердели?
— Нет, — прошептала я.
— Пощипай их.
Против воли я все-таки это сделала.
— Тебе приятно? — спросил Джейк.
— Да, — честно призналась я. Ладно, может, у меня что-то и получится.
По комнате разнесся продолжительный стон Джейка.
— О, детка, как бы мне хотелось быть сейчас рядом. Мои губы и руки покрывали бы твою грудь.
— Мне бы тоже этого хотелось. — Покусывая губу, я помедлила, а потом все же спросила: — Ты трогаешь себя?
— О да. Но я представляю, что это твои руки или что по мне скользят твои теплые губки.
С одной стороны меня обидели его пошлые признания, а с другой от его слов по моему телу пробежала дрожь. Между ног стала нарастать сладкая истома.
— Хочешь, чтобы я теперь сняла трусики?
— М-м-м, да. Но оставь подвязки.
Я стянула стринги и зарылась в одеяло.
— Хорошо, я голая.
— Ты влажная?
Щеки снова запылали, когда до меня стало доходить, что же я делаю.
— Джейк...
— Ну же, Ангел, скажи мне.
— Да, — прошептала я.
— М-м-м, обожаю, какой влажной ты становишься со мной. А теперь погладь себя медленно и плавно, — приказал Джейк. И снова я повиновалась. Закрыв глаза, я представила его самого и как его пальцы касаются и исследуют меня внизу. — Теперь быстрее. — Стоило мне ускорить темп, как я не сдержалась и простонала от удовольствия.
— Да, малышка, вот так. Позволь мне слышать тебя.
Несмотря на включенный телевизор, я не хотела слишком шуметь, если вдруг вернутся парни. Так что наоборот закусила губу, заглушив свои крики.
— Ты сдерживаешься, — тяжело дыша, проговорил Джейк.
— Да, но я отпущу себя, если буду слышать тебя, — задыхаясь, ответила я.
Услышав его стоны и хрипы, я почувствовала, что сама приближаюсь к концу.
— О, Джейк! — вскрикнула я, взмыв на самую вершину. А когда начала спускаться с небес на землю, дыхание Джейка стало более прерывистым.
— Ангел, о, черт!
Минуту я лежала, пытаясь перевести дыхание. Прошло несколько секунд, прежде чем один из нас заговорил:
— Это было охренительно! — воскликнул Джейк.
С моих губ сорвался смешок.
— Да. Теперь ты лишил меня и телефонной невинности.
— Люблю, когда ты такое делаешь для меня, Ангел. Но больше всего, я люблю тебя.
Мое сердце бешено заколотилось в груди.
— Я тоже тебя люблю. Не могу дождаться пятницы, когда мы увидимся.
— Обещаешь, что под одежду ты наденешь это белье?
— Конечно. Для тебя все, что угодно.
— Боже, я люблю тебя, Ангел.
— А я люблю сильнее.
Глава 24 Эбби
С нашего постыдного разговора по телефону с Джейком прошло три дня и два выступления. Я сидела расслабившись в огромном гостиничном номере, который мне и моим братьям предоставила студия грамзаписи. Я считала часы и минуты до встречи со своим любимым.
Когда в комнате раздалась мелодия марьячи[17], я улыбнулась и подняла телефон.
— Привет, Эй-Джей. Как дела?
— Hola, Abuela, como estas? Привет, бабуля. Как поживаешь?
Я нахмурила брови и отвела телефон в сторону, чтобы убедиться, что это действительно Эй-Джей. А потом ответила на испанском:
— Э-э, по-моему, ты ошибся номером.
Все так же на испанском Эй-Джей сказал:
— Нет, я звоню правильно. Просто сейчас не могу говорить свободно. Поэтому использую испанский.
Я охнула.
— Джейк? Что-то случилось?
Он прерывисто вздохнул.
— Он в ужасной форме, Ангел. Полностью закрылся, и я понятия не имею, что делать.
— Но почему? Что произошло? Я говорила с ним только вчера вечером. — Мой мозг лихорадочно работал, когда я пыталась вспомнить что-то необычное в нашем разговоре. Джейк упоминал о беспокойстве медсестры, что состояние Сьюзен из-за воспаления легких может ухудшиться, но больше ничего не говорил.
— Воспаление легких нанесло еще больший вред ее организму, чем думала медсестра и работники хосписа. Почти целый день она провела в коме.
У меня сжался желудок, и я с трудом подавила рвотный позыв.
— Боже мой... Бедный Джейк... Бедная Сьюзен, — пробормотала я, крепче сжимая телефон, глаза защипало от слез.
— Даже если он не скажет и не признается, но ты ему нужна. Можешь приехать?
В голове закрутились мысли о следующих нескольких днях выступлений. Напрашивался логичный ответ, что я не могу приехать, но я ни за что на свете не оставлю Джейка одного, когда он больше всего во мне нуждается.
— Конечно, могу. Прилечу следующим же рейсом.
— Хорошо. Я тебя встречу, ладно?
— Спасибо. Я ценю это.
— До скорого.
— Пока.
***
На удивление, родители и братья не возражали против моего отъезда. Они считали, что мое место рядом с Джейком и Сьюзен. Я смогла сесть на рейс два часа спустя, и верный своему слову меня на машине ждал Эй-Джей. После того, как он посвятил меня во все детали, оставшуюся часть дороги мы провели в молчании.
Вдоль подъездной дорожки у дома Джейка были припаркованы машины. Поскольку на улице шел дождь, Эй-Джей высадил меня ближе к двери и вернулся на парковку. Дрожащей рукой я нажала на дверной звонок. Я ожидала, что дверь мне откроют медсестра или кто-то из родственников Джейка. Но я оказалась совершенно не готова к тому, что тяжелую дверь из красного дерева распахнет сам Джейк. При виде меня он не поверил своим глазам. Краска отлила от его лица, а потом он требовательно спросил: