Лития Тахини
Музыка Сфер. Диалог с Мортемом
Подул знаковый ветер, когда Сепия в полудреме разговаривала с покойной прабабушкой, та как раз рассказывала историю своего имени.
— В тот день, когда меня крестили и давали имя, внученька моя, нам попался поп очень жадный на благородные имена. Моя мать страсть как хотела, чтобы меня назвали Марией, но заплатить было нечем, и поп нарек меня Матреной.
Прабабушка продолжала что-то говорить, но её голос заглушала музыка.
Сепия слышала этот мотив впервые, однако своим нутром безошибочно узнала его, это была Музыка Сфер.
Мелодия размывала четкость восприятия, и всё что осталось в памяти от глохнущего разговора — это начальная буква прабабкиного имени — М.
Музыка всё звучала и звучала, и девушка в замешательстве оглянулась по сторонам, пытаясь обнаружить её источник.
В конце концов, выяснилось, что доносилась она из патефона, что выглядело странным, потому что он лет — дцать, как был сломан.
Внезапно звук заглох и пластинка прошипела:
— Внимание, дорогая! Ты прошла кастинг, заучивай монолог главной героини на вылете, повторю лишь раз, запоминай не заикаясь!
И в уши Сепии с журчанием потек текст: «Меряется мирный атом с мощами медуз морзянкой мраморных мембран закатывая в мясорубку мысли моля о молчании марианские впадины».
— Какая роль, кто кого выбрал, какая мясорубка? — удивленно спросила Сепия.
Но голос, игнорируя вопросы, гнусаво продолжил:
— Отыщешь своего режиссера по полосам зебры, иди прямо по ним и не сворачивай! Найдешь его в эпицентре хаоса, обратишься к нему вежливо. И в уши Сепии потек текст: «Люби меня тропами сансары и перенеси в пространство преданных театру теней, облизывая на пересохших губах мои воздушные поцелуи».
После этого, шуршание пластинки прекратилось, оставив девушку наедине со своими мыслями.
Недолго думая, её любопытство взяло верх над сомнениями и Сепия решительно вышла из дома в поисках чего-то полосатого, упомянутого патефоном, например, пешеходного перехода.
Идя по улице, от волнения, она начала отражаться в досках деревянных заборов.
Увлекшись рассматриванием своих мелькающих отражений, она от неожиданности отшатнулась, когда очередная изгородь отзеркалила чучело зебры, вместо неё.
Когда мертвое животное смерило её вопросительным взглядом, в уме всплыла инструкция патефона о полосах зебры, по которым надо идти.
Не раздумывая, она шагнула в изображение и оказалась на том же месте, только в беспорядочном.
Хаос был повсюду, весьма затруднительно было отыскать его эпицентр.
Вокруг носились люди в одеждах, напоминающие джеллабу и тыкали пальцами на свои разваливающиеся от сильного ветра жилища.
Глядя сквозь пыльный хоровод, она увидела высоченные шпилеобразные сооружения, которые своей конусообразной и нечеткой формой, смутно напоминали замки из мокрого песка, будто выстроенные неточной рукой ребенка.
Рискуя быть заваленной песком, она двинулась прямо в средину покосившихся от ветра бараков и витиеватых мечетей.
По ускользающим признакам, она могла поклясться, что это место ей знакомо, и увидев перекошенную табличку-стрелку `ул. Зоопарковая`, всё тут же стало на свои места.
Она уже знала, где искать режиссера.
Сепия двинулась по направлению к своему дому, только вместо него, увидела высокий бархан.
Взобравшись на песчаный холм, она готова была увидеть съемочную группу, видеокамеры и операторские краны, но увидала лишь нечеткий силуэт человека и огромной мощности ветродуй, направленный на песочные жилища людей.
— Какая жестокая забава, ошеломленно подумала Сепия.
Быстрым шагом, направившись прямо к предположительному режиссеру, она с возмущением сыпала проклятьями в его сторону, обвиняя в бессердечии и жестокости.
Поднялся ветер, девушка вопила до тех пор, пока не начала давиться и глотать свои собственные слова.
Наконец умолкнув, она увидела ветродуй, развернувшийся в её сторону и стало ясно, что ей не удалось произнести ни слова — этот здоровенный вентилятор попросту задул ей обратно в рот всю её праведно-бранную тираду.
Ветер стих и придя в себя, она приблизилась к мужчине, тот расслаблено сидел в кресле под старой айвой и смотрел сквозь Сепию. Черты и выражение его лица не читались, возраст не выдавался.
Она попыталась заглянуть в его насмешливые глаза, но тут же упала на их дно.
Одна за другой начали отключаться эмоции, захотелось не быть. Но в тот же момент, что-то мягкое и учтивое отбросило её к отсчетной точке пересечения их взглядов, и она узнала его имя — Мортем.