— Они приехали в своей карете?
— Нет, в наемной. В город они приехали втроем: француз, ваш брат и еще кто-то, постарше француза, но тоже молодой. Высокий, с длинными светлыми волосами…
Джонатан медленно встал.
— Слуга?
Лакит решительно помотал головой.
— Нет. Для слуги одет слишком хорошо. Сапоги с кисточками и щегольской плащ. Темно-зеленый с большими медными пуговицами.
Длинные светлые волосы, зеленый плащ — точное описание человека, которого он видел с Кроуфордом. Джонатан вцепился в край стола.
— Я его заметил еще и потому, что видел его раньше, — продолжал Лакит. — Тогда в «Ангеле» это он принес доктору известие, и они сразу ушли.
Значит, этот человек был безымянным спутником Ротье в ту ночь, когда умерла Присс из «Голубого колокольчика». У Джонатана голова пошла кругом. Если бы только он узнал об этом раньше… Если бы только он мог поручить Лакиту следить за домом Монпелье вместо Стимпсона. Если бы только он лучше рассмотрел лицо этого человека в ту ночь в «Ангеле». Ему стало дурно от скверного предчувствия.
— Ты знаешь, кто он?
— Я догадался, что вы спросите, а потому порасспрашивал там-сям. Его зовут Вильям Карлайн.
Джонатан снова сел. Карлайн. Любовник Августы, мелкий преступник. Он сказал, пытаясь сохранить хладнокровие:
— Карета, которая привезла их в Кларкенуэлл, еще ждет?
— Нет, сэр, она покатила назад в город, чуть они заплатили извозчику. Наверное, по окончании дела они наймут другого в конце Тернмилл-стрит.
Джонатан рылся в кармане, нащупывая монету.
— Вернись-ка туда побыстрее. Выбери для них извозчика и заплати ему, чтобы с его каретой что-нибудь приключилось — что-нибудь, что задержало бы их за «Домом-На-Полдороге» по Кенсингтонскому тракту. Ты понял?
Такие поручения Лакит выполнял для него и раньше. Он сказал:
— Да, понял.
Джонатан дал ему деньги, и он ушел. А Джонатан сидел и думал: «Карлайн этот был в Портсмуте в июне прошлого года, когда убили мою дочь, и он немой. Все — Александр, Стимпсон, а теперь и Лакит — говорили мне про его немоту. Но он так похож на того, кого я видел с Кроуфордом, и я же видел, что они разговаривали».
Что это означает? Что Карлайн способен говорить. Какое отношение может это иметь к его расследованию, если Карлайна еще не было в Лондоне во время первого убийства? Самое прямое? Никакого?
Надев плащ, Джонатан покинул Уайтхолл, быстро перешел Чаринг-Кросс и по Стрэнду зашагал к Ковент-Гардену. На Пьяцце он порасспрашивал о Розе Бреннан, и ему сказали, что ее тут видели немного раньше. Ему потребовалось время, чтобы отыскать ее, и он уже готовился смириться с неудачей, когда наконец обнаружил ее в скудной тени скверного кабака. Послеполуденное солнце дышало жаром со стального неба. Когда она увидела Джонатана, ее лицо словно бы озарилось чем-то вроде надежды. И он прикинул, чего она может от него хотеть. Но что бы это ни было, он ее подведет, пришло ему в голову.
— Мистер Эбси, — сказала она. — Что вас сюда привело?
— Роза, мне кое-что от тебя нужно. — Он старался не смотреть туда, где рваные кружева едва прикрывали ее юные, почти детские груди. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной и попробовала бы указать француза, который дал тебе золото.
Ее лицо вновь затворилось.
— Господи, мистер. Я с этим помешанным никакого дела иметь не хочу. — Она мотнула головой. — И я же вам столько раз говорила, что убить меня пробовал не этот француз.
Джонатан сказал, тщательно выбирая слова:
— Я знаю. Но я хочу, чтобы ты посмотрела на другого человека. И я думаю, он сейчас, возможно, с тем французом.
Она сказала предостерегающе:
— И этот кучер со шрамом тоже тут ни при чем. Я же вам говорила.
— Нет. Я не про кучера.
Он увидел, что ее личико исполнилось упрямства, и сказал с отчаянием:
— Если ты поедешь со мной, тебе не надо будет к ним приближаться. Он даже не узнает, что ты будешь там.
Она сказала, отвернув лицо:
— Я не хочу его видеть, я же вам говорила. И мне надоели ваши вопросы. Если вы не собираетесь мне заплатить, так отвяжитесь от меня, ладно?
Он внезапно схватил ее, не замечая ни толпы на Пьяцце, ни душных запахов гниющих фруктов и овощей, пивного перегара, бьющего из кабаков. Ее тело было худеньким, невесомым. Она посмотрела на него снизу вверх сквозь золотисторыжие пряди, упавшие ей на лицо, и он воззвал к ней:
— Кроме денег, есть еще многое другое, Роза. И я смогу помочь тебе в чем-то еще…
Но ее рот устало искривился, и она сказала с горечью:
— Что еще есть, кроме денег, мистер? Как кто-то сумеет мне помочь без них? Я хочу только одного: денег, столько денег, чтобы бросить все это. Да еще удачи, чтобы пока не подцепить дурную болезнь. Чего, по-вашему, я могу пожелать? — Она отодвинулась от него. — Кого-то, кто будет меня ЛЮБИТЬ?