Музыка созидающая и разрушающая

Вот характерный образец «художественного» воспроизведения наркотических грез, бредней, сновидений:

Вообрази себя на лодке катающимся по реке
С апельсиновыми деревьями и мармеладными небесами.
Вдруг кто-то позвал тебя, и ты ответил тихо
Девушке с калейдоскопическими глазами.
Целлофановые цветы — желтые, зеленые —
Возвышаются над твоей головой.
Посмотри на девушку с солнцем в глазах,
И она исчезнет.
Люси в небесах с алмазом!
Следуй за ней к мосту у фонтана,
Где катающиеся на лошадях люди едят алтейные пирожки.
Люди все улыбаются:
Ты проходишь сквозь цветы, которые растут невероятно высоко.
Газетный развозчик появился вдруг в лавке, ждет,
Чтобы увезти тебя прочь.
Взберись же обратно с твоими грезами,
И ты исчезнешь.
Люси в небесах с алмазом!
Вообрази себя на станции
В поезде с пластилиновыми носильщиками,
Глядящими на стеклянные шпалы,
Вдруг кто-то появился во тьме:
То была девушка с разноцветными глазами.

Список авторов песен такого типа можно было бы продолжать до бесконечности. Одним из наиболее циничных способов пропаганды наркомании стала пропаганда наркотиков как «революционного» средства изменения мира. «Весь мир — это гетто. И если хочешь свободы — пей виски, пей вино и коли кокаин»,— популярный шлягер рок-группы «Война» ярко выразил эту идею.

«Роковая» пропаганда наркотиков буквально захлестнула западную эстраду. Такого наркотического бума еще не было в истории человечества. Наркоманы-маньяки, взявшие в руки электрогитары, плодили наркоманов и маньяков. Рок-музыка стала тем ключом, с помощью которого раскрывались души людей и в них впрыскивалась наркотическая отрава.

Врожденным пороком контркультуры был ее культурный нигилизм и экстремизм. И этот порок в полной мере впитала в себя рок-музыка. Вопль «Растопчем Бетховена!» буквально витал над эстрадными подмостками Запада. С самого своего возникновения рок-музыка ополчилась против классического искусства, против всякого искусства вообще, за исключением тех его сортов, которые были столь же безумны, как и она сама. Злополучные «Битлз» и здесь стали «классиками», быстро подхватив основные тенденции американского рок-н-ролла конца 50-х годов. На весь мир прогремели в исполнении «битлов» ставшие манифестами битников и йииппи шлягеры «Растопчем Бетховена!» и «Музыка рок-н-ролла»:

Мы напишем маленькое письмо и отправим его,
Бросим в ящик моего почтового отделения.
О, это письмо к диск-жокею с просьбой поставить мою любимую пластинку:
Растопчем Бетховена!— вот какую песню я хочу услышать опять.
Ты знаешь, температура моя растет, когда музыкальный автомат издает звуки фуза,
А сердце мое бьется в диком ритме,
А душа моя распевает блюзы,
Так растопчи же Бетховена и расскажи Чайковскому об этом.
Меня бьет рок-лихорадка,
Мне нужен потрясающий ритм-энд-блюз,
И у меня просто ходуном ходят ноги, когда я погружаюсь в этот ритм!
Растопчи Бетховена —
они танцуют этот блюз круглые сутки!

Но «Битлз» лишь в наиболее яркой и дикой форме выразили общую тенденцию в рок-музыке, они отнюдь не были исключением: кто только не выступал со схожими бреднями — Чак Берри, «Ху», «Роллинг Стоунз»... Культурный нигилизм рок-музыки, ее отрицание классического наследия выразились и в извращениях классической музыки, в так называемых рок-обработках классических произведений, которые сознательно упрощались, примитизировались, подгонялись под идеологию рок-музыки. На произведения классических авторов писались непристойные тексты, как, например, это сделали «Битлз», написавшие шлягер «Все, что тебе нужно,— это любовь» на мелодию «Марсельезы» Руже де Лиля. Классические сюжеты перерабатывались в порнографические рок-оперы и т. п.

Отрицание и чудовищное извращение классического наследия в не меньшей степени свойственно и буржуазной массовой культуре. И здесь рок-музыка не смогла выйти за ее рамки.