Лалла тут же поняла, что Миранда что-то недоговаривает, но не стала приставать с расспросами, опасаясь вызвать недовольство старшей сестры, и перевела разговор на другую тему.
– Скажи, часто ли удается тебе бывать в Нью-Йорке и видеться с родителями?
Миранда грустно покачала головой.
– К сожалению, я бываю так занята, что они сами навещают меня. Правда, в прошлом году я все-таки выбралась на недельку, – сказала Миранда с такой гордостью, будто говорила о каком-то подвиге.
– Можно было бы добраться и до Парижа. Все-таки мы родные сестры, а не виделись целых пять лет.
– Лалла, я же сказала, что у меня очень много работы.
– Знаю, знаю. Слава Богу, что хоть выбралась на праздничный обед по случаю моей помолвки. Дейзи грозилась самолично приехать к тебе и устроить хорошенькую взбучку!
Упоминание о Дейзи Четвин заставило Миранду улыбнуться:
– Как она? Говорят, собирается выходить замуж!
Между тем коляска свернула на роскошную Пятую авеню. И пока Миранда рассматривала витрины дорогих магазинов и читала вывески, Лалла посвятила ее в подробности своей жизни в Диких Ветрах, обойдя, однако, вниманием различные таинственные вещи, которые там случались. Потом Миранда рассказывала о врачебной практике в Беркшире, и за разговорами они незаметно добрались до площади Вашингтона.
Наконец наступил день обеда в честь помолвки Лаллы и Грея. Вскоре после ленча Лалла села в коляску и направилась в дом Четвинов узнать у Дейзи, не нужна ли помощь. У порога дома ждал еще один экипаж – из цветочного магазина.
– …а вот этот букет на стол в гостиную, – услышала Лалла громкий уверенный голос Дейзи. – Вдруг она заметила в дверях Лаллу, и глаза ее заметали молнии. – Зачем ты приехала? Тебе не положено быть здесь до вечера!
– Вот уж радушное гостеприимство, нечего сказать, – ухмыльнулась Лалла. – Я спешила узнать, может, нужна помощь, а меня выгоняют из дому!
– Ну не обижайся. Я не отказываюсь от помощи, но сегодня у тебя такой день! Кстати, Миранда тоже приехала?
– Нет, у нее сегодня встреча со знакомым врачом в клинике Восточного квартала, – ответила Лалла, пропуская в комнату носильщика с грудой цветов. – Но к вечеру она непременно приедет.
– …а этими розами украсьте стол, – продолжала Дейзи. – Лалла, кстати, проведи этого молодого джентльмена в столовую.
– Да, конечно, – ответила та, с удовольствием включаясь в общую суету.
Она проводила оформителя в комнату и добрых десять минут занималась с ним убранством столовой. Затем торопливым шагом направилась в холл, где чуть не сбила с ног Грея.
– Она не должна видеть этого, – услышала она его взволнованный голос.
– И чего же я не должна видеть?
Грей резко повернулся, услышав голос Лаллы, и посмотрел на нее с нескрываемым испугом. Она заметила, как щеки его слегка зарделись, – Грей был явно чем-то обеспокоен.
И вдруг Лалла увидела в темном углу охапку непонятных темно-зеленых глянцевых листьев. Чуть приблизившись, она наклонилась, чтобы разглядеть их, и застыла в оцепенении.
– Что это?
– Не надо бы тебе сюда смотреть, – вздохнула Дейзи.
– Это просто чья-то глупая шутка, – пробормотал Грей. – Весьма неудачная.
Теперь Лалла поняла, что не ошиблась. Смутная тревога охватила ее.
– Господи! Да кому же в голову могло прийти такое – прислать похоронный венок в такой день!
– Он не для нас с тобой, – тихо сказал Грей, вынимая спрятанную в бумажных цветах карточку. – Вот, смотри.
«В память Джейн Четвин», – прочитала Лалла и застыла от ужаса. Неожиданно ей показалось, что дверь отворилась и студеный зимний ветер ворвался в дом, принося с собой холод далекой рождественской ночи. В дверном проеме появилась темная фигура покойной жены Грея. Лалла вздрогнула и замотала головой, пытаясь освободиться от призрачного видения. Но нет: присутствие Джейн ощущалось так же явно, как и в Диких Ветрах. Внезапно видение стало слабеть, превращаясь в облако снега, Лалла покачнулась, почувствовав, как ее увлекает за собой белая пелена.
– С тобой все в порядке? – услышала она откуда-то издалека голос Грея.
С трудом открыв глаза, она поняла, что полулежит в его сильных руках. Собрав силы, девушка заставила себя подняться и улыбнулась.
– Ах да, все хорошо. Просто мне вдруг показалось… Так кто же прислал такой странный подарок?
Грей грозно сомкнул брови, и как ни старался он не выдавать волнения, от взора Лаллы не ускользнула горькая усмешка, исказившая его рот.
– Я бы тоже хотел это узнать, – проговорил он, выходя из дома.
Вернувшись через пару минут, он выглядел столь же удрученным.
– Я попытался выведать что-нибудь у кучера, но тот ничего не знает. – Он перевел взгляд на Лаллу: – Сейчас мы пошлем на разведку Миллисент.
Вызванные из кабинета секретарша Грея вместе с Тоддом тут же спустились в холл. Тодд был явно испуган и рассыпал проклятия в адрес автора дурацкой шутки. Но что касается Миллисент, то ее поведение потрясло Лаллу гораздо больше: обычно сдержанная и невозмутимая, теперь она выглядела крайне взволнованной.
– Боже! Ужасно! Ужасно! – вскрикивала она, чуть не плача. – Да кто же посмел испортить такой счастливый день!
– Вот это я и попрошу вас узнать, Миллисент, – сказал Грей. – Дейзи сейчас даст адрес магазина. Съездите к продавцу.
– Да-да, конечно, – засуетилась она.
– Могу я чем-нибудь помочь? – вмешался Тодд.
– Лучше побудьте с Дейзи и успокойте ее, – мягко посоветовал Грей.
Затем он взял Лаллу под руку и повел ее в библиотеку. Только когда дверь за ними оказалась плотно затворена, Лалла наконец смогла перевести дух. Она закрыла глаза и глубоко втянула в себя пропитанный бумагой и кожей запах книг. В тишине большого помещения гулко прозвучали шаги Грея, и в следующую минуту она очутилась в его крепких объятиях. Лалла уткнулась в его плечо и услышала, как под тонкой сорочкой бьется сердце – сильное и доброе, и неожиданно поняла, что хочет только одного: никогда не расставаться с этим надежным и любящим человеком.
– Не беспокойся, дорогая моя. – Грей покрывал поцелуями ее лицо и волосы. – Пока я рядом, никто не посмеет обидеть тебя.
Лалла подняла на него глаза, полные тревоги:
– И все-таки какой негодяй сделал это, Грей! Господи, как отвратительно!
– Не знаю. Сначала я подумал о Роллинзе, но… он же за решеткой.
Лалла не спеша направилась к стоявшему у противоположной стены огромному кожаному дивану, а Грей тем временем подошел к круглому столику в углу и наполнил два бокала бренди. Один из них он протянул Лалле.
– Может быть, кто-то из родственников или подруг Джейн хотел напомнить мне о слишком рано снятом трауре? Или… или это тот, о ком я даже не догадываюсь.
Лалла сделала глоток, и горячая жидкость медленно разлилась по ее телу.
– Неужели такое возможно?
Грей сел рядом:
– Видишь ли, сообщение о трагической смерти Джейн обошло все крупные газеты. Весть о нашей помолвке также недавно появилась в прессе. Между двумя событиями не прошло и года. Может быть, кто-то решил расстроить нашу помолвку?
– Кто бы то ни был, он определенно преуспел, – вздохнула Лалла и одним глотком осушила бокал. В ее глазах стояли слезы.
Грей обнял ее и, прикрыв глаза, попытался сосредоточиться.
– Лалла, послушай меня – сказал он. – Я знаю – тебе очень тяжело. И все же ты не должна позволять кому-то расстраивать себя в этот знаменательный день.
– Но я не могу. Как только я увидела венок, мое радостное настроение вмиг исчезло. Боже, это похоже на случай во время пикника, когда, расстилая скатерть, я вдруг увидела у твоих ног в траве мертвую птицу. Мне страшно, Грей!
Он медленно провел пальцами по ее гладкой щеке.
– И все же, Лалла, ты не должна допускать, чтобы чья-то глупая выходка помешала нам. Иначе как же наша праздничная ночь? – Он весело подмигнул. – Пойми, своим мрачным настроением ты только будешь действовать на руку тому, кто затеял расстроить нашу помолвку.