Есть основания полагать, что, зная об этих настроениях, колебался и сам Вильгельм, как будто предвидя, сколько проблем возникнет в будущем из-за стремления его потомков к абсолютной власти. Для англосаксов королевский сан был окружен ореолом мистики и благоговения. Отсюда рукой подать до теории божественного права, согласно которой власть помазанника является отражением власти самого Творца.
Ближайшие сподвижники короля придерживались прежних нормандских титулов виконтов и контов (графов). Им важно было подчеркнуть, что новые поместья получены ими законным путем — из рук своего герцога. Соблазн возомнить себя независимым правителем грозил не только королю, но и баронам. Поэтому Вильгельм с большой осторожностью вводил и упразднял титулы[10]. Новые административные единицы занимали лишь небольшую часть той территории, которой владели прежние эрлы, а вскоре их размеры были еще уменьшены.
Значение должности шерифа, напротив, возросло по сравнению с эпохой Эдуарда Исповедника. Эту должность заняли могущественные люди, не подотчетные местным феодалам (по аналогии с виконтами в Нормандии, которые, несмотря на свой титул, подчинялись непосредственно герцогу). Потомки многих шерифов в дальнейшем стали официально носить графский титул[11].
Шерифы чувствовали свою силу, которая позволяла им исполнять приказы короля, даже если от этого мог пострадать самый знатный человек в данном регионе. Среди судебных процессов «Книги Страшного суда» можно встретить много случаев, когда арендаторам возвращали часть имущества, отнятого у них шерифами. Плантагенеты, заинтересованные в усилении своей власти на местах и ее идейном оправдании, охотно пользовались услугами шерифов. Слишком алчных они наказывали, и постепенно в народе сложилось мнение о королях как о хозяевах, строго следящих за охраной общественного порядка.
Серьезной ошибкой Вильгельма I стало разделение англо-нормандского королевства между сыновьями. Вероятно, в этом он следовал англосаксонской традиции, согласной которой наследником королевства считалась вся семья, а не кто-то персонально. Еще перед тем, как отправиться в Англию, Вильгельм закрепил за Робертом Коротконогим право наследования всех своих владений, в том числе и за пределами Нормандии. Но в 1068 г. Роберт выступает уже не наследником, а вассалом своего отца и в качестве такового возглавляет Нормандию.
Роберту была присуща личная храбрость, он любил приключения, был остроумным собеседником, но задатками государственного деятеля не обладал. Поначалу он нарушил вассальную присягу и взбунтовался против отца, но затем образумился и принял участие в дальнейших походах Вильгельма. Возможно, Роберт справился бы с ролью правителя объединенного королевства, тем более его поддерживало подавляющее большинство баронов. Но умирающий король передал своему старшему сыну лишь Нормандию, а Англию оставил среднему — Вильгельму II Рыжему (1056–1100).
Нелепое завещание вызвало массу недоумений в среде английской и нормандской знати. «Как можем мы служить должным образом двум удаленным друг от друга и враждебным друг другу государям?» — вопрошали многие. По мнению историков, растерянность баронов объясняется их страхом за судьбу своих владений в Англии и Нормандии. Однако эти земли представляли собой не только источник доходов, но и важнейший атрибут вассального договора. А двух договоров существовать не может. В будущем Плантагенеты будут лицемерно приносить вассальную присягу (оммаж) французскому королю за свои владения на континенте, сознавая ее формальность. Норманны же для этого были слишком честны. Неудивительно, что все их мятежи пришлись на 1087–1096 и 1100–1106 гг. — периоды, когда король Англии не являлся герцогом Нормандии.
Вильгельм II, несмотря на свою жадность и заносчивость, продолжил дело отца, завоевав Кумберленд и Уэстморленд, поэтому большинство англо-нормандских баронов, в конце концов, примирилось с ним. Роберт в 1096 г. отправился в Первый крестовый поход, где сполна проявил свои лучшие качества. Вернувшись в Нормандию, он попытался бунтовать против своего другого брата — Генриха, был захвачен им в битве при Таншбре в 1106 г. и провел остаток жизни пленником.
В упрек Вильгельму II следует поставить испорченные отношения с Церковью, да и те были вызваны лишь отсутствием личного благочестия. Рыжий, в отличие от отца, не был мудрецом, но система, созданная Завоевателем, продолжала работать. Ее коренная ломка началась при Плантагенетах, но уже младший сын Завоевателя, Генрих I Грамотей (1068–1135), начал осознавать себя «помазанником Божиим».
10
Усиление роли королевской власти привело в 1337 г. к учреждению титула герцога, именовавшегося «duke», для членов королевской семьи. В XIV в. впервые появился и следующий за герцогским титул маркиза (marquess), который поначалу сочли анахронизмом и окончательно приняли в 1551 г.
11
Эти графы отказались от наименования «count», предпочтя старинную форму «earl», при этом графини назывались «countess». В связи с развитием института шерифов титул виконта был скоро позабыт, но в 1440 г. его восстановили под именем «viscount», поставив рангом ниже графского.