— Ну, не знаю. Мне «Гарин» очень нравится. Я бы оставил. А ты все-таки лидер — тебе решать. Если ты категорически против, давай придумывать новое.
— Да, Леша, я, в общем, против.
— Какие-нибудь мысли по поводу нового у тебя есть?
— Не-а-а…
— Давай любые слова — первые попавшиеся. Устроим «мозговой штурм». Может быть, что-нибудь подвернется.
— Давай. Стена, космонавты, цирк, асфальт, пионеры.
— «Космонавты» — очень смешное название.
— Давай «Космонавтов» запомним. Поехали дальше. Теперь ты.
— Цирк, кино, театр, кинотеатр, ринг, спортсмены, корабли…
— «Цирк» уже было. Так. Террариум, ярило, свет, ночь…
Так ничего и не выбрав толкового, мы добрели до квартиры Зайцева. На дверях рядом со звонком висел картонный кружок с маленькой прорезью сбоку. В прорези, если кружок поворачивать вокруг оси, появлялись вежливые надписи: «Приду в 20.00», «Приду в 21.00», «Приду в 22.00» и, наконец, категорично — «В квартире никого нет». На этот раз в прорези было самое приятное сообщение: «Мы дома».
Сегодня здесь мы должны были встретиться с Борисом — он позвонил Витьке и сказал, что у него к нам дело и что он будет вечером у Зайцева, который уже предупрежден и ждет нас.
У Гены было все как всегда: на магнитофоне вертелась лента, пел Шевчук. Последнее время он часто приезжал в Ленинград и все время привозил Гене свои новые работы. Гостей, кроме нас и Бориса, у Гены сидело человек пять, все пили чай, беспрерывно курили и говорили о чем-то своем, не обращая на нас внимания. Борис был одет в синий строгий костюм, вызывавший на концертах агрессивную ненависть молодых любителей «Блэк Саббат» и «Уайт-снэйк», но здесь костюм никого не шокировал — компания на этот раз у Гены собралась приличная. После приветствий и ничего не значащих первых фраз Борис подсел к нам поближе и сказал:
— Ну вот. Мы закончили только что новый альбом…
— Какой? — прервали мы его.
— Ориентировочно он будет называться «Треугольник». Но дело не в этом. Тропилло сейчас более или менее свободен, я с ним поговорил о записи вашего альбома. Сказал, что группа очень хорошая, молодая и интересная. Я думаю, что вам не потребуется много времени для записи. А я наконец-то попробую поработать в качестве продюсера, если вы, конечно, не против.
— О чем ты говоришь, Боря, конечно, мы согласны, — сказал Витька. — Спасибо тебе огромное. Это все очень здорово.
— Ну, спасибо пока не за что.
— Как это не за что? За то, что ты с Тропилло договорился.
— Да, вот еще что. Вы подумали, какой звук вам нужен, барабаны и все остальное?
— Ну, барабанщика у нас нет… Может быть, вы поможете, в смысле — «Аквариум». Я хотел бы все-таки электрическое звучание, ну, может быть, полуакустику… Хотелось бы сделать звук помощней — все-таки это наш первый альбом, нужно сделать его ударным — это же наше лицо, первый выход к слушателям.
— Ребята, я об этом уже думал. Как вы смотрите на то, чтобы поиграть для «Аквариума» — соберемся дома где-нибудь, тихо-спокойно, вы покажете материал, а мы решим, кто чем может помочь. Тропилло заодно послушает. Ему ведь тоже нужно знать, что он будет писать. Вы вообще готовы сейчас что-нибудь показать?
— Сейчас — это когда?
— Ну, скажем, на этой неделе.
— Конечно, готовы. У нас недавно «квартирник» был — все было чисто сыграно. Мы можем и на этой неделе. Как у тебя с работой, Леша?
— Я могу во второй половине дня в любой день, хоть завтра.
— Вот и чудненько. Мы созвонимся с тобой, Витька, или, Лешка, с тобой, наверное, завтра. — Борис вытащил из кармана большую растрепанную книжку, полистал ее, что-то почитал в ней и сказал, — да, завтра мы собираемся у Тропилло, весь «Аквариум», я всем объясню ситуацию и позвоню вам. Кстати, Витька, у тебя есть записная книжка, в которую ты записываешь свои дела на неделю вперед?
— Нет, — сказал Витька.
— Счастливый человек. Но скоро, я думаю, она тебе понадобится. Да, вот еще что. У вас название все прежнее — «Гарин и Гиперболоиды»?
— Знаешь, Боря, — Цой улыбнулся, — мы как раз, когда сюда шли, решили подумать насчет нового. Я думаю, из одного слова что-нибудь — хочется найти нечто броское, яркое…
— Совершенно правильно. Мне тоже ваш «Гарин» не очень нравится. Это немного старовато. Вы же новые романтики — исходите из этого.