От оплеухи, которую ему залепил Марио, парнишка едва устоял на ногах. Он хотел броситься на обидчика, но отец остановил его.
– Угомонись, иначе я тебе добавлю! Тебе не стыдно так говорить о девушке?
Марио сказал, сохраняя достоинство:
– Спасибо, Аттилио. Но не думай, я благодарю тебя не в политическом смысле, понял? Итак, Джанни, почему ты отказываешься от моей Авроры?
– Потому, что я не хочу, чтобы она родила мне детей, в жилах которых будет течь кровь их деда, фашиста и убийцы!
Атмосфера накалялась, когда опять появился Виргилий в сопровождении Лючано Криппа. На губах сапожника играла зловещая улыбка. Дон Лючано поклонился:
– Здравствуйте, синьора, здравствуйте, друзья мои…
Никто не осмеливался и пикнуть, спрашивая себя, что означает этот визит. Дон Лючано без приглашения развалился в кресле.
– Виргилий сказал мне, что вы собираетесь договориться полюбовно?
Так как он, казалось, обращался непосредственно к Веничьо, тот ответил за всех:
– Да вот, дон Лючано. Мы не такие люди, чтобы причинять друг другу боль. Мы уже почти договорились. Аттилио вернет мне мой шарф мэра, и завтра я вернусь в мэрию вместе с моим муниципальным советом.
Капелляро не мог согласиться с этим:
– Я что-то не понимаю, с чего это вдруг я тебе отдам шарф мэра?
Марио не слишком хотелось затевать спор в присутствии Криппа, и он притворился, что уступает:
– Мы с тобой всегда договоримся, Аттилио.
Дон Лючано засмеялся коротким отрывистым смехом, который заставил всех вздрогнуть:
– Но дело-то касается не только вас двоих.
– О, наши друзья нас послушают!
– Я в этом уверен, дорогой Марио, но есть и другие заинтересованные лица, кроме ваших друзей.
– Кто же?
– Ну, не знаю… Политическая полиция Фоджи, например.
– Как же она может быть в курсе?
– Самым простым образом. Вчера я послал письмо, в котором рассказал все о том, как Капелляро, де Беллис и Бонакки завладели мэрией при молчаливом попустительстве Венацца, Бергасси и вашем, дорогой Веничьо, потому что вы не защищали ее, предатели!
Марио забормотал:
– Они… они вам от…ответили?
– Да, сегодня они меня известили, что приедут завтра. Вам придется отчитаться о своих поступках перед людьми, которые не любят шутить. Кстати, я буду им помогать, указывая на виновных. Эта обязанность претит мне, но как верный и лояльный слуга Дуче я считаю это своим священным долгом.
Он поднялся.
– Извините за беспокойство, синьора. Спокойной ночи, друзья, и до завтра!
Несмотря на поздний час, новость быстро облетела Страмолетто, и в большинстве домов в эту ночь спали плохо.
Де Беллис не давал уснуть своей жене, читая ей последние наставления на случай, если чернорубашечники увезут его в Рим или расстреляют на месте. Августа слушала рассеянно, она не могла поверить, что кто-то может победить ее храброго муженька. У Бонакки все было наоборот – Тоска осыпала мужа упреками:
– Зачем тебе понадобилось вмешиваться в политику, идиот? Если тебя убьют, у меня даже не будет права на пенсию, как я тогда смогу вырастить Паоло и Розанну? Ты нечестный человек, Анджело! Тебе должно быть стыдно!
Но ему было скорее страшно.
Бруна Бергасси с удовлетворением выслушала доклад своего супруга о том, что произошло у Капелляро.
– Я думаю, вам ничего не сделают. Вся вина ляжет на заговорщиков. Ты снова станешь первым помощником мэра, Витторио?
– Возможно. Но бедняга Бонакки…
– Тем хуже для него, надо было сидеть тихо и не высовываться!
– Но все-таки, Бруна, все-таки…
С головой уйдя в мечты о реванше, синьора была глуха к чувству сострадания ближнему.
Несмотря на профессию мясника, Венацца обладал нежной, чувствительной душой. Он изводил себя мыслями о несчастной судьбе его противников. Его жена Альба, вялая инертная особа, не способная интересоваться ничем, кроме своих детей, спала.
В первый раз за долгое время дон Лючано вернулся домой в хорошем расположении духа. Сильвана ждала его, занимаясь вязанием. Лючано был счастлив найти аудиторию, перед которой мог во всем блеске представить сцену, разыгравшуюся в доме Капелляро. Сильвана, красивая молодая женщина с печальными глазами отшельницы, слушала его, не произнося ни слова. Ее молчание вывело Криппа из себя.
– Итак? Это все, что ты можешь сказать?
– Что вы хотите, чтобы я сказала?
– Дурья башка, убирайся к себе в комнату, пока я тебе не врезал!
Сильвана собрала свое вязание и направилась к двери. Когда она выходила, Лючано крикнул:
– Признайся, подлая, ты заодно с ними!