— Поручения? — переспросила Клер. О каком поручении могут вести с ней речь сам президент компании и его первый помощник? Почему они не обратились к Бетти О'Нейл, начальнику отдела, в котором работает Клер?
— У вас впечатляющие данные, — продолжил Каллахэн, игнорируя ее вопрос. Он открыл папку и начал перечислять: — Отличное окончание школы, стипендия имени Джесс Джоунс, диплом с отличием Техасского университета, первоклассная работа в фонде Мидлтона…
— Спасибо, — пробормотала Клер.
— Я прочел статью, которую вы написали о докторе Мидлтоне. Отличная работа, — сказал Каллахэн и, повернувшись к Тиму Сазерленду, спросил: — Ты ведь согласен со мной, Тим?
Сазерленд кивнул.
— Да. Хорошая статья, — без улыбки, как бы нехотя признал тот.
— Спасибо, но я написала эту статью несколько лет назад. Откуда вы узнали о ней, мистер Каллахэн? — в недоумении спросила Клер.
— У меня свои источники информации.
Клер показалось, что в его глазах промелькнула улыбка.
Он закрыл папку и устало откинулся на спинку кресла.
— Мисс Кендрик, я получил предложение из журнала «Экономикс Мэгэзин». Они хотят опубликовать очерк обо мне.
Для Клер не было ничего удивительного в том, что такой журнал проявляет интерес к президенту компании, в которой она работала. Каллахэну не было тридцати, когда он сколотил свой первый миллион, а «Каллахэн Интернэшнл», когда-то небольшая строительная фирма, в которой работало несколько десятков человек, теперь насчитывала более двадцати тысяч работников и имела филиалы по всему миру. По рейтингу журнала «Форчун» она входила в число 500 наиболее крупных компаний. Клер сама наводила справки об этой компании, перед тем, как три месяца назад занять здесь должность. В ее положении она не имела права на ошибку.
— Я сказал редактору, что соглашусь на публикацию только в том случае, если его напишет кто-нибудь из моих сотрудников, — продолжил Ник. — Вот почему я пригласил вас.
— Меня? — Клер была так удивлена, что не могла скрыть этого.
— Да, именно вас. Я хочу, чтобы вы написали эту статью.
— Но почему?
— А почему бы нет? — ответил он вопросом на вопрос.
Смущенная его реакцией, и пытаясь скрыть это, Клер начала перечислять причины:
— Моя подготовка и характер работы не имеют отношения к журналистике, Я умею отлично составлять отчеты, но у меня нет опыта в написании увлекательных очерков, и мне до сих пор ни разу не приходилось брать интервью.
— Я говорил то же самое, — вставил Тим Сазерленд.
— Однако вы написали статью о докторе Мидлтоне, — сказал Каллахэн, перехватив встревоженный взгляд Клер и не обращая никакого внимания на реплику Сазерленда.
— Это совсем другое дело. Доктор Мидлтон старый друг нашей семьи. Я написала статью из расположения к нему.
— Хорошо, напишите эту статью из расположения ко мне.
Пока он говорил, небо прорезала вспышка молнии, и свет в кабинете мигнул. Несколько секунд Клер наблюдала за грозой, пытаясь найти причину для отказа. Ей было неловко. Казалось, Ник Каллахэн чего-то недоговаривает. Собравшись с мыслями, Клер сказала, тщательно подбирая слова:
— Мистер Каллахэн, мне льстит ваше предложение, но мы оба прекрасно понимаем, что я не лучшая кандидатура для вашего поручения.
— Мы с вами не согласны.
Клер мельком взглянула на Сазерленда. Его холодный, оценивающий взгляд никак не соответствовал дружелюбному выражению лица. Ясно, что сказанное Каллахэном «мы» не соответствовало действительности. Принять такое предложение, зная, что главный администратор не одобряет ее кандидатуру, означало пойти на большой риск. Что, если она не сможет написать такую статью, которая нужна Нику Каллахэну? Боже, она не может позволить себе совершить ошибку! Работа в этой компании слишком важна для нее.
— Редакцию журнала не беспокоит тот факт, что статья, автором которой явится один из ваших служащих, не будет достаточно объективной? — наконец произнесла она.
— Они собираются публиковать не разоблачение, а всего лишь небольшой очерк.
— Но…
— У редакции нет выбора. Если им нужна статья, они будут иметь дело только с вами. Если нет… — Он пожал плечами. — Публикации просто не будет. — Улыбка осветила его лицо. Как ни странно, но эта дружелюбная улыбка, которая, видимо, была призвана ободрить сотрудницу, заставила ту почувствовать себя неуютно. В этой улыбке было, что-то недоброе. — Я знаю, что делаю. Положись на меня, — вкрадчиво сказал он Сазерленду.