Это было невыносимо — смотреть ему в глаза. Клер не выдержала и отвела взгляд. Он улыбнулся, и ее сердце в который раз отозвалось гулким ударом.
— Вы подумали над моим предложением? — негромко спросил он. В ярком солнечном свете серьезные глаза Ника вспыхивали океанской синевой.
— Да, конечно. И по-прежнему говорю «нет». — Клер задиристо подняла подбородок. — И сколько бы раз вы ни спрашивали, мой ответ не изменится.
В его глазах заплясали веселые искорки.
— Обожаю, когда красивые девушки бросают мне вызов. Чем сильнее противник, тем решительнее я добиваюсь победы.
— Вы так уверены в себе? Я не собираюсь подпрыгивать только потому, что вы щелкнули хлыстом.
Их глаза встретились. Казалось, еще минута — и между ними пробежит искра.
— Я уверен в себе, потому, что не люблю проигрывать.
— На этот раз вам не повезет, учтите.
— Посмотрим.
Он просто невыносим! Клер пыталась подыскать по-настоящему хлесткий ответ, но все, что приходило ей в голову, звучало как-то по-детски.
— Не дождетесь, — сказала она, понимая, что это совсем не то, что нужно. Затем прошла сквозь вертящуюся дверь и не оглядываясь направилась к лифту.
— Клер, если вы собираетесь переводить мать в федеральную больницу, лучше написать заявление заранее, — предупредила миссис Провеет. — У них там очередь.
Это было два дня спустя после возвращения в Хьюстон, в пятницу вечером, когда Клер пришла навестить мать.
— Я просто не могу отправить маму туда, Эми.
— А что еще вам остается?
Клер устало прислонилась к стене.
— Не знаю, — сказала она упавшим голосом. У нее по-прежнему нет выхода. Есть, пробился слабый внутренний голосок. Ты просто не хочешь воспользоваться им. Клер тут же отмела эту мысль прочь. Она не может выйти замуж за Каллахэна только для того, чтобы обеспечить будущее матери: она исковеркает свою жизнь.
Сбивчивые мысли преследовали Клер всю дорогу домой. Она опять долго не могла уснуть. На следующее утро, пытаясь как-то отвлечься, Клер решила прогуляться. Погода стояла чудесная — еще один ясный, холодный денек. Клер надела спортивный костюм, кроссовки, завязала волосы в конский хвост и разыскала шерстяные наушники. Когда она собиралась выйти из квартиры, зазвонил телефон.
У Клер не было автоответчика. Для нее это был предмет роскоши, поэтому она не считала возможным тратить на него деньги. Она немного помедлила. Может, наплевать на звонок? А вдруг это что-то важное?
— Алло? — сказала она, снимая трубку.
— Клер?
Она узнала голос.
— Здравствуйте, Ник, — холодно отозвалась она, пытаясь не замечать гулкий стук сердца.
— Я не вовремя?
— Да. Я как раз собиралась уходить.
— В таком случае я не задержу вас долго. Я только хотел узнать, не хотите ли вы пойти со мной на концерт сегодня вечером. В программе Моцарт. Вы любите Моцарта?
Клер любила Моцарта. И билеты на симфонические концерты тоже относились к предметам роскоши.
— Спасибо, я не пойду.
— Очень жаль. Но раз вы не можете…
— Я не говорю, что не могу.
Он хмыкнул.
— Вижу, вы все еще выпускаете коготки.
— Ваши шутки дурного свойства, мистер Каллахэн, — сказала она, чувствуя, что свирепеет с каждой минутой.
— Хорошо, может быть, в другой раз.
— Послушайте, Ник…
— Тогда до понедельника. До свидания, Клер.
Он повесил трубку, но Клер еще долго стояла, тупо глядя на телефонный аппарат. Похоже, Ника абсолютно не смутил ее сегодняшний отказ. Его этот разговор даже развеселил. Но самое ужасное, что ей очень хотелось пойти с ним на концерт.
В воскресенье у Китти сломался телевизор. Дежурная медсестра позвонила Клер около полудня.
— У вашей матери истерика из-за того, что телевизор не работает.
Клер обреченно вздохнула.
— Она может смотреть телевизор в комнате отдыха.
— Она не желает. Миссис Кендрик хочет, чтобы у нее был свой собственный. Когда я попыталась проводить ее к общему телевизору, ваша мама толкнула меня. Придется ремонтировать ее телевизор, мисс Кендрик.
Ремонт требовал денег. Денег, которых у нее не было.
— Не беспокойтесь, миссис Кении. Я привезу ей свой телевизор. Мне потребуется примерно час, хорошо?
Через полтора часа Клер внесла его в палату Китти свой телевизор. Она была готова услышать жалобы и даже вопли, но нашла мать совершенно счастливой. Она сидела в уютном большом кресле перед новым цветным телевизором.
— Мама?! — изумленно окликнула ее Клер. Китти обернулась. Ее зеленые глаза светились от удовольствия.