— Что же мне делать?! — закричал Мал-с’УмКвинт. — Придется просить совета у старой хромой волшебницы СИНКОПЫ. Может, она поможет мне?
— Да. Иди к ней, — устало сказала Царица МИ БЕМОЛЬ.
— Но простит ли она тебе то, что уже два года подряд ты не приезжал к ней на праздник жертвоприношений?
— Я постараюсь вымолить прощение! Ведь я приехал не с пустыми руками! У меня в карете есть кое-что для нее.
— Мы знаем, знаем, — кивали головами склоненные вниз БЕМОЛИ, — может, ее это и задобрит...
— Да, — сказала старуха ДО БЕМОЛЬ, — именно это сейчас необходимо хромой СИНКОПЕ. Она совсем плохо себя чувствует, так у нее болит нога. Спеши. Она еще не заснула. Сидит у окна и гладит своих страшных собак... Вот уж не знаю, за что их так любить. Ведь они очень дорого обходятся. Каждый день в соседней ЭОЛИИ для них отстреливают сотни мелких и быстрых ПАССАЖЕЙ и привозят СИНКОПЕ целые корзины этой битой птицы. Другого ее собаки не едят. А расплачивается СИНКОПА драгоценными камнями...
Но Мал-с’УмКвинт почти не слушал последних слов старухи. Он побежал к выходу из дворца, торопясь к СИНКОПЕ.
Громко рычащий ФОРТ бросился было за ним, но Царица МИ БЕМОЛЬ сделала едва заметное движение рукой, и ФОРТ успокоился.
— Бедный король, — сказала она. — Такой красивый, с виду всегда мягкий и грустный, но ужасно невезучий. Живет один в самой далекой стране, в этой мрачной ЛОКРИИ, все время воюет то с одними, то с другими. Даже жены у него нет! На второй месяц после свадьбы отравил... Был уверен, что ее подослали враги.
Замок СИНКОПЫ находился довольно далеко от дворца Царицы, поэтому король, погоняя кучера, нервничал.
Он чувствовал, что опасность приближается, но не знал, что делать.
«В конце концов, один в поле не воин. О чем думают ФОРТИССИМ и СИНКОПА? Если ФОРТИССИМ погибнет — всем остальным несдобровать: исчезнет сила колдовства, и все короли и цари потеряют власть. Даже СИНКОПА утратит колдовские чары, благодаря которым она живет больше двухсот лет... Да ведь без колдовства она, хромая, вообще не могла бы двинуться с места.»
Он почувствовал, что карета замедляет ход. Мал-с’УмКвинт открыл дверцу и соскочил на землю. Где-то за деревьями угадывались очертания замка, дорогу преграждала огромная скала, со всех сторон окруженная глубоким рвом, заполненным почти до краев ХРОМАТИЧЕСКИМИ ГАММАМИ — тесно сплетенными в клубки по 12 штук черными и белыми змеями. Их приглушенное злобное шипенье угрожало смертью каждому, кто подходил ко рву.
Мал-с’УмКвинт, привыкший к этой картине, поглядел на бледного, трясущегося мальчика-кучера.
— Не бойся, юноша. Они нас не тронут. Мы пройдем через скалу. Бери сундук.
Мальчик безропотно, с трудом взвалил тяжелую ношу к себе на плечо и встал в нерешительности.
— Ступай... к скале. Она сейчас раскроется, — сказал король. Сам он подошел ко рву и шепотом три раза сказал волшебное слово «ТРАНКВИЛЬО» (спокойно). Затем бросил в ров свой плащ. В ответ ХРОМАТИЧЕСКИЕ ГАММЫ заволновались и на мгновенье куда-то исчезли.
...И вдруг все вокруг озарилось ярким лиловым светом, задрожала земля. Скала медленно отошла в сторону, открывая ход в подземелье. От неожиданности кучер чуть не выронил свою поклажу. Но Мал-с’УмКвинт успел подскочить и удержать черный сундучок.
— Ты что, — злобно прошептал он, — жизни лишиться хочешь раньше времени? Держи, как следует!.. Ну, пошли! — и он подтолкнул мальчика вперед.
— Иди СТАККАТО, а то нарушишь тишину — и хозяйка обидится.
Они прошли несколько метров. Коридор раздваивался. Оба хода перекрывали каменные плиты. На одной из них были изображены две собаки, держащие герб и герцогскую корону, на другой — два загадочных знака «К» и «В». И тогда Мал-с’УмКвинт толкнул эту плиту, из-под нее неожиданно рванулись ввысь яркие языки пламени — АКЦЕНТЫ, от них во все стороны разлетались разноцветные искры — ОБЕРТОНЫ. Чем выше они взлетали, тем были мельче и светились слабее.
— Стой! Не подходи! — крикнул король.
Он трижды сказал слово «ТРАНКВИЛЬО» — и языки пламени стали делать постепенное ДИМИНУЕНДО: — затухать и гаснуть. Воздух наполнился запахом серы и гари. Дышать стало очень трудно.
— За мной, — покашливая, приказал король слуге и, не оглядываясь, пошел вперед.
Вскоре они вошли в огромный зал с высоким потолком. Остановились.