— Ты знаешь, почему находишься здесь?
— Ты про ту часть с ухом или про то, как ты упустил доктора Лектера? — Уилл постарался, чтобы его интонация осталась невыразительной, а насмешка — едва уловимой. Простое уточнение фактов. Длинное предложение далось ему с трудом, и он несколько раз сделал глубокий вдох.
— Так даже лучше, не нужно объяснять все с самого начала.
— Думаешь, он придет за мной.
— Не исключаю возможности, — Кроуфорд подтянул раскладной стул и сел рядом. — И здесь ты в полной безопасности. За дверью круглосуточно дежурят три охранника.
— Он убил меня, Джек. Распорол мне живот от края до края. Думаешь, после такого он заглянет ко мне в гости?
— Кроме Лектера у нас еще проблемы: Лаундс узнала, что ты нашелся, и подняла в прессе много грязи за последние дни. Я виделся с твоей женой, для нее ты выполнял мой приказ.
Как благородно, Джек. Учитывая, что Фредди откопала эту грязь благодаря тебе. Играешь на два поля? Не разбираешь средств? Ай-яй-яй.
— Ты соврал моей жене? — Уилл поднял брови в удивлении.
— Поверь, иногда им не нужно знать всего, чтобы просто любить тебя и ждать дома.
— Они становятся от этого счастливее?
— Могут спокойно спать по ночам, — видимо, Джек говорил из собственного опыта, с тех времен, когда Белла была еще жива.
Уилл закашлялся, и Джек поднес к его лицу стаканчик, как из-под пепси, чтобы он смог глотнуть воды. Небольшие сокращения мышц в районе живота вытянули из него оставшиеся силы, и Уилл устало откинулся на подушку. Он не стал благодарить его ни за воду, ни за ложь во спасение его семьи.
— Хочешь, чтобы я помог его поймать.
— Он убил Эбигейл. Он бы и меня прикончил, если бы я не спрятался на втором этаже, пока не приехала местная полиция. У нас Беделия, но она утверждает, что была не в себе.
— Чему-чему, а уж врать она у доктора Лектера научилась.
— Так ты в деле?
— Посмотри на меня, Джек.
Кроуфорд без капли жалости взглянул на его недвижимое тело, обернутое бинтами в районе живота. В ближайшее время Уилл не сможет даже сходить в туалет самостоятельно.
— Чего ты от меня ждешь? Срочный вылет в Италию? Персональное турне по Европе? Что я брошу свою семью и рискну шеей?
— Не дай ему уйти после того, что он сделал.
— Для этого ты распорядился вколоть мне лекарства?
— Я должен быть уверен, что разговариваю точно с тобой.
Если б ты только знал.
— Сначала мне нужно поговорить с Молли.
Помолчав некоторое время, Джек поднялся, хмуро спрятав руки в карманы брюк.
— Как скажешь, Уилл. Я буду ждать твоего ответа.
Он заготовил речь, фотографии моего мертвого тела, хотел рассказать, где и когда меня похоронили, но оставил все на потом. Он не слезет с тебя, Уилл.
«Я знаю», — мысленно ответил он. И стоило двери закрыться за ним, а опасности отступить, как тишина окутала Уилла в кокон и мягко усыпила.
Медсестра подняла его кровать, чтобы он мог позавтракать, но еда на подносе выглядела, мягко говоря, неаппетитно: желтый еле теплый бульон, бесцветное желе, пюре и фруктовый кисель. Последнее имело консистенцию полужидких соплей, отчего он услышал:
Господи, ну и мерзость. А ты давай не филонь, это я могу быть капризной, я же мертва. Тебе придется есть… пить… эээ, в общем употреблять это еще пару дней.
Уилл тяжело вздохнул и под внимательным взглядом медсестры принялся за бульон. Та довольно кивнула и оставила его одного. Он не знал ее имени, но она приходила чаще всех, чтобы поменять ему катетер, подставить утку, если он хотел в туалет, и обрабатывала его тело мокрым полотенцем и ватными дисками раз в сутки. Он ненавидел больницы. Ненавидел полагаться на других. В этот раз его незавидное положение скрашивал галоперидол, который мешал ему слышать мысли этой женщины, пока она его омывала.
Но лекарства отступали. Организм восстанавливался, барьеры поднимались из небытия, и он уже слышал шум прибоя чужих воспоминаний на задворках сознания. Раньше дозы хватало надолго, теперь — едва ли на пару часов. Он не спорил и спокойно пил таблетки, не сообщая никому, что еще несколько дней, и от них не будет никакого толка. Он ждал этот момент с содроганием, не зная, какая судьба постигла дворец посреди океана. Он надеялся, что Ганнибалу было так же больно, как и ему в те последние секунды агонии, которые пережила Эбигейл.
Дверь приоткрылась, и в палату зашла Молли. Увидев, что Уилл в сознании, она замерла с пакетом в руках.
— Привет, — ее голос прозвучал неуверенно и еле слышно.
Будто он умирающий на смертном одре.
— Привет. Рад тебя видеть.
— А я рада, что ты очнулся.
Заметь, она не сказала, что тоже рада тебя видеть. Ты встрял, парень.
В наступившей неловкой тишине Молли прошла к столику рядом с кроватью и вытащила из пакета несколько фруктов, две книги и сменную одежду — как раз кстати, он все еще лежал в больничной ночнушке под одеялом.
— Хотела принести газеты, но агент Кроуфорд сказал, что тебе не стоит их видеть.
— Могу себе представить заголовки.
Они переглянулись, и Молли, видя его прежнюю скупую улыбку, немного расслабилась. Он будто видел строку из ее мыслей: «это все еще он, все еще Уилл, ничего не изменилось».
— Я многое тебе не рассказал.
— Не могу представить, с чего бы это, — передразнила она его.
Уилл усмехнулся и схватился за живот.
— Уф, не смеши, и так больно, — он перевел дыхание, откинувшись на подушки. — Я серьезно. Я хотел защитить тебя и Уолли от всего этого, но, как видишь, у меня не очень-то получилось.
— Мягко сказано.
Она пододвинула стул и села рядом, сложив руки на коленях.
— Как Уолли?
— Нормально, держится. Из школы его, правда, пришлось забрать, но мы занимаемся дома. Все равно больше нечего делать, из номера нас не выпускают лишний раз. Зато теперь у него есть кабельное, приставка и интернет, где на каждом новостном сайте про тебя и то, что произошло в Италии, — печально закончила она.
— Прости.
— Кроуфорд сказал, это из-за того, что за тобой охотится серийный убийца. Доктор Ганнибал Лектер.
Снова услышать его имя, и от кого. От Молли. От той, кто вообще не должна была узнать об этом человеке. Это была его миссия, и Уилл не справился.
— Он не станет за мной охотиться.
— Нет?
Уилл покачал головой, мягко улыбнувшись.
— Нет. Я сделал ему очень больно, а он сделал мне, — он многозначительно посмотрел себе на живот. — В этом плане мы квиты, ему незачем возвращаться.
— Это сделал он? — Молли ошарашено уставилась на его бинты. — Но это невозможно. Ты… ты съел… и я думала, что тебя просто тошнит или тебе плохо. Кроме меня, рядом с тобой никого не было до самой скорой.
— Ему не нужно быть рядом, чтобы достать меня.
— Ты шутишь? Он что, супергерой какой-то?
— И ты еще Уолли говорила, что он перечитал комиксов, — рассмеялся Уилл и тут же охнул. — Тогда уж суперзлодей. Но, если серьезно, это сложно объяснить. Не волнуйся, он не сможет причинить тебе вреда или кому-то еще без личного присутствия.
— Но тебе смог.
— Это связано с, — Уилл перебрал названия «дар», «проклятье», «вуду-шмуду» подсказала Эбигейл, и решил выбрать нейтральное, — с тем, что я умею. Видеть прошлое.
Молли потерла лоб, а затем махнула рукой в невысказанной просьбе притормозить.
— Подожди, я тебя правильно понимаю? Ты съел… то, что съел, увидел, как убивают эту несчастную девушку, и чуть не умер следом из-за своих способностей?
— В целом.
— Зачем?
Уилл долго молчал, не зная, что ответить.
Потому что она того стоила. Потому что я не представляю жизни без нее. Потому что она во мне до сих пор. Мы не можем общаться, но я слышу ее, из своего мысленного океана, со дна мертвых, и этот голос помогает мне просыпаться каждый день. Потому что я люблю ее. Я не мог бросить их еще раз.
Может, поэтому Ганнибал и убил ее. Из-за моего присутствия. И это значит, что я виноват в ее смерти не меньше.
— Я должен был.