— Если бы не агент Кроуфорд и наши поджимающие сроки, я бы хотел взглянуть, как они бы уместились вдвоем на этой кухне, — произнес Мейсон, думая, что Уилл его не слышит. — Как думаете, Корделл, пока мистер Грэм жил у доктора дома, что он хотел с ним сделать? Трахнуть, убить или съесть?
Корделл пожал плечами.
— Возможно, все вместе, сэр, только в какой последовательности?
— Действительно.
Будто одного универсального ножа было мало, Уилл достал второй, на этот раз более широкий, поварской, для нарезки овощей, чье лезвие было еще толще и длиннее. Острый гладкий край сверкнул в его руке, и охранник в проеме ощутимо занервничал, переступив с ноги на ногу. Ему не нравился этот странный, тихий тип, и тем более, что у него был взгляд мясника перед разделом туши.
Они с Уиллом встретились взглядом, и у охранника от его медленно расплывающейся улыбки мгновенно выступил холодный пот. Что бы ни задумал мистер Верджер, этот человек не собирался играть по их правилам.
Его рука сама потянулась к пистолету, но было поздно. Уилл метнулся вперед, и через мгновение лезвие воткнулось охраннику в район паха. Ласковый шепот раздался у самого уха:
— Хочешь жить, не вынимай.
Никто не увидел, что он сделал, а Уилл уже подошел к внутреннему переключателю и выключил свет, погрузив все, что было за стеклом, в абсолютную тьму. В наступившей тишине охранник, загораживая вход, несколько секунд покачивался, а затем упал на пол тяжелой грудой собственного веса.
Его предсмертный хрип пробудил всех ото сна. Женщины среагировали первыми: завизжав, побросали стулья и ринулись к выходам, мимо охраны, которая рванула в обратную сторону, вытаскивая оружие из кобуры. Первый из них выстрелил в темноту и, неосторожно перешагнув через тело своего друга, увидел лишь мелькнувшую тень во вспышках выстрелов. В следующую секунду кто-то с огромной силой толкнул его назад, и острая боль пронзила шею. Он схватился за горло и попытался выйти из темноты, упав в объятия остальных. Кровь хлестнула во все стороны.
Раздались выстрелы, и все еще стоявшие на ногах охранники получили по две пули в грудь и голову: это Уилл нашел пистолет, и дело приняло совсем плохой оборот.
— Корделл! Корделл, закрой замки!
Пульт располагался рядом с рацией, однако автоматическая защелка не смогла сработать достаточно быстро, ей мешали тела трех взрослых мужчин, лежащих вповалку. Сначала показалась окровавленная рука, затем другая — с ножом, и Уилл раздвинул заклинившую дверь достаточно, чтобы вылезти из стеклянной камеры.
Побледневшая Алана тут же закрыла собой Марго, глядя на него огромными глазами и не зная, кто был сейчас в Уилле. Ночь кошмаров в доме Ганнибала снова ожила, будто она так и не выбралась оттуда, будто ее снова ожидает падение из окна и море боли. Только присутствие Марго рядом, ее тепло за спиной и пальцы, сжавшиеся на ее запястье, помогали Алане оставаться в своем уме
Корделл попытался вытащить пистолет, но Уилл довольно метко кинул в его сторону нож и попал в руку. Здоровяк согнулся от боли, пытаясь вытянуть лезвие, то вошло в руку, как в масло, на пять дюймов. Уилл шел к нему не спеша. С рук стекала кровь, он дышал тяжело, но спокойно, волосы взмокли от крови и пота и прилипли ко лбу и вискам.
Корделл вытащил лезвие со стоном, но не успел сделать что-либо еще, Уилл приблизился и, сам не зная, почему, просто это было правильно — отомстить ему за Марго, накинулся на его лицо зубами. Корделл заверещал от боли, попытался отбиться, но хватка Уилла была как у аллигатора: за несколько ошеломляющих секунд он проел ему всю щеку до зубов и оторвался только тогда, когда добрался до левого глаза.
Завалившись на колени, Корделл и не думал защищаться, пытаясь просто отползти к Мейсону, пока тот как неугомонный звал охрану.
Уилл видел, как он молча открывает рот. Все звуки ему заменила музыка, грянувшая с первым убийством. Бешеные скрипки, режущие острее ножа в его руке, пели все громче и громче, под бой сердца и барабанов, накатывали волной каждую терцию и отступали лишь затем, чтобы вернуться с новой силой. Океан бушевал и требовал жертв, больше крови, больше смертей, он смоет их всех необъятным зевом, поглотит и не оставит после себя камня на камне. Уилл сжал нож крепче, делая шаг к Мейсону.
Уилл.
Знакомый голос позвал его сквозь завесу беснующегося вала, который поднимался над Уиллом, над Ганнибалом, над всеми в этом доме, угрожая уже не только врагам, но и всему людскому роду. Гнев такой же безжалостный, слепой и сокрушительный, как гнев самого Бога. Не будет пощады никому, если опустится длань его. Все они падут, и земля обрушится пеплом.
Эту жизнь должен забрать не ты. Мейсон принадлежит Марго, она заслужила свою охоту.
Яростная пелена отступила, и Уилл повернулся к Алане, которая все это время напряженно следила за ним. Кровь, скопившись во рту и окрасив зубы, стекала у него с подбородка, растекалась пятнами по рубашке и пачкала каплями пол. Ему больше не нужно было ее спасение, да и ничье-либо вообще.
Уилл видел, что не пройдет и пяти минут, как Алана, в лучших традициях своего учителя, положит Мейсона на кровать в его комнате, задерет ему халат и, надев перчатки, выдоит его сперму массажем простаты, пока Марго придерживает пластмассовый стаканчик. Обойдется с ним как с животным во время гона. У них будет столько попыток оплодотворения, сколько они захотят. Им хватит двух. Мейсон же без аппарата для отсоса слюны вскоре начнет захлебываться в бесконечных криках, угрозах в сторону Марго, и та утопит его в любимом аквариуме с угрем.
Поморгав, чтобы вернуться в реальность, он сделал вежливый шаг в сторону.
— Он твой, — произнес за него Ганнибал, обращаясь к Алане.
Не став мешкать, та скинула руку Мейсона с пульта каталки и взялась за поручни позади.
— Что ты будешь делать с Ганнибалом?
— У тебя полчаса, чтобы управиться и улететь на вертолете, прежде чем заявится ФБР. Я бы на твоем месте не мешкал, дорогая, — снова вмешался Ганнибал, кивая в сторону Марго. — Другого шанса не будет.
Алана, даже не глянув на Лектера, нахмурилась и сжала губы в линию.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Я тоже, — наконец тихо ответил Уилл и вытер кровь с подбородка тыльной стороной ладони, до сих пор сжимая нож скользкими пальцами. Несколько секунд в размышлении, и он передал оружие ей. — Воткни в него, пока он еще будет жив, и оставь рядом с телом. Иди.
Алана взяла нож, обернув носовым платком. Второго приглашения они с Марго ждать не стали: не слушая вопли Мейсона в попытках выторговать хоть немного времени, не прощаясь, вывезли его в коридор, и за ними глухо закрылась дверь.
Будто спало какое-то заклинание, Уилл коснулся бока и с удивлением увидел свежую кровь, его собственную. Один из охранников все же попал в него, пока стрелял наобум в темноту. Рана была не слишком серьезная, но вскоре ему понадобится помощь.
Если он, конечно, собирается выжить.
Уилл посмотрел на Ганнибала, и тот ответил ему долгим нежным взглядом.
— Я знал, что ты придешь.
— Рад за тебя.
— Ты попрощался с женой?
— Ей будет лучше подальше от меня.
— От нас.
— От нас, — Уилл тяжело вздохнул, усталость медленно наваливалась на него, как тени из углов комнаты: нога ныла от перенапряжения, и скоро откажет ему совсем.
Он вынул изо рта окровавленную монету и выкинул куда-то в сторону трупов. Слишком много сил ушло на последнее сражение с Корделлом: тот все еще был жив и пытался, постанывая, уползти за Аланой и Марго. Скоро поднимутся охранники. Еще семеро. Ему не справиться с ними в одиночку, но и умирать на ферме Мейсона он не собирался. Решение было только одно: освободить Ганнибала, выбраться отсюда, а затем уже разбираться с последствиями. Слыша каждую из его мыслей, Ганнибал улыбнулся шире.
— Что бы ни произошло дальше, что бы ты ни решил с нами, ты не один, Уилл. Мы с тобой пройдем через это вместе.
Вместе они и устроили эту бойню. Их жертвы валяются на полу, жертвенный нож передан, и ягненок уже едет к своему алтарю, они оба примут эту жертву. Они даровали милосердие и оба возрадовались рождению будущей жизни. Они примут на себя смерть неугодного, а следом всех, кто пойдет против них. Каждый из них теперь больше, чем человек: цикл замкнулся, и так и должно было случиться, ведь для знака вечности нужны две петли.