Глава 24.
Свечки танцевали под мелодию фортепиано, окутывая комнату ароматом красного яблока, пиона, жасмина и гвоздики. Учитель дирижировал в такт, затрагивая вибрирующей палочкой, эрогенные точки ученицы. Расстёгнутое от начала и до конца чёрное платье, полностью оголяло сочные формы, ниспадая по спине на пол. Дрожь охватывала широко раздвинутые стройные ноги, которые приподнимались на носочки от напряжения, демонстрируя точеные икры. - Следи за ритмом. Шептал на ухо пылающей девушке. - Это так сложно, когда внутри вибрирует ваша дирижерская палочка. Закрывая глаза, Вики стонала и пыталась сдвинуть ноги. - Оставь. Нежно разводил сильной рукой Алекс, устроившись между, под инструментом, и, наслаждаясь откровенным видом. - Я жду кульминации Виктория, внимательно читай знаки! Музыкант, слегка провёл по клитору, Вики вскрикнула от сильного оргазма. Алекс закончил картину белыми брызгами, стекающими по шелковистым ногам ученицы. - Ты доставляешь мне удовольствие, даже не прикасаясь. Сквозь зубы, прохрипел он. - Продолжим занятия после душа? С долей ответственности спросила Вики, направляясь в ванную комнату. - Я с тобой. - Не стоит, хочу привести себя в порядок. Подмигнула и скрылась за дверью, щёлкнув засовом. Алекс закурил. Он ещё находился в состоянии эйфории от очередной встречи и последнего извержения. Лёгкое чувство голода, всегда присутствовало рядом с Викторией, несмотря, на казалось бы, полное удовлетворение. Такие метаморфозы происходили с ним впервые. Мысли сгорали, застывая каплями воска, так, хотелось существовать вечно. Но телефонный звонок вернул, к пожирающей нутро, реальности. Определитель высвечивал зловещее слово " Муж". Музыкант моментально задрожал от ревности и ненависти. Ему захотелось взять трубку и все рассказать, послав тирана, на три весёлых буквы. Ярость затуманила глаза, он даже не увидел выходящую Викторию, обмотанную в полотенце. Миниатюрная ручка потянулась, но мелодия стихла: - Может закажешь нам ужин? Нежно шепнула она, снова удаляясь в ванную, но уже для разговора: - Ты опять задержишься, дорогой! - А я, так надеялась, увидеть тебя завтра. - Хорошо, тогда буду ждать твоего звонка. - Да, занятия по плану. Я же способная. Алекс четко слышал каждое её слово: - Ещё какая способная!Язвительно передразнил он. *** Двое, втягивали китайскую лапшу, устроившись на полу напротив друг друга. Алекс смаковал настоящий вкус Виктории, не желая заканчивать блюдо: откровенная, остроумная, смешная, добрая, а на десерт - нежная, ласковая, тёплая, заботливая. - Я так и не смог, стать Жанной. Внезапно захотелось поделиться. - Не смог или не захотел? С интересом, заглянула прям в глаза, слегка прищурившись. - Значит помнишь? Обрадовался Алекс. - Это же моё задание. Такое не забываю. - Только лишь вспомнил последний телефонный разговор. - И, какие эмоции, опиши мне. - Я только потревожил старые раны - тогда она снова хвасталась своими деньгами на моем счету, и наигранно умоляла приехать. Но только для чего? Для галочки, которая ей даже успокоения не принесёт, а только напомнит о том, что сын не считает её матерью. - Ты не готов! С болью прервала Виктория. - Что? - Ты не готов даже выслушать её. - Я все про неё понял. - Ты собственник и ревнивец. Старайся вспоминать больше хорошего! - Ты расскажешь Александру? - Что именно? - О нас? - У меня для тебя подарок. Музыкант растерялся, но довольная улыбка не заставила долго ждать. Виктория скрылась за входной дверью и тут же появилась с большой квадратной коробкой в руках. Алекс подбежал, чтобы помочь: - Все это время мой подарок находился на лестничной площадке? - Как видишь. - Его могли стащить. - Ты пессимист. Развернув, музыкант обнаружил его, не купленный на аукционе лот. Внутри все задрожало: - Так вот почему не продавался? - Хотела вручить лично. Алекс притянул Вики за руки, и прикоснулся к приоткрытым губам. Благодарность перерастала в возбуждение, отводя беспокойные мысли в сторону. Спускаясь ниже, любовник ласкал линии шеи. Тёплые ладони нырнули под свободную мужскую футболку, скрывающую сексуальное женское тело. Наслаждаясь шелковистой кожей, Алекс добрался до возбужденных сосков, и резко дёрнул ткань наверх. Виктория стонала и, не сопротивляясь, шла ко дну вместе с ним. Она стянула трусы, чтобы почувствовать твёрдую, горящую плоть в своей ладони. - Когда ты станешь моей? Рычал Алекс, увлекаясь пышной грудью. - Алекс... - Тсс.. Спускаясь ниже, стянул прозрачные трусики, и, взяв девушку на руки, посадил на барный стул к себе спиной. Раздвинув ноги, и, слегка приподнимая ягодицы, Виктория сильно жаждала проникновения. Но музыкант, решил поиграть пальцами для разогрева, вызывая череду коротких оргазмов. Он сходил с ума, когда доводил её до точки кипения, заставляя вздрагивать каждую мышцу. - Я больше не могу, учитель. Умоляла Виктория. Находясь на грани, Алекс грубо и властно вошёл, сразу ускоряя темп. Он направлял к себе лицо, за кудрявые локоны, чтобы доставать языком до открытых губ. Виктория в такт, вращала нижней частью гибкого тела, вызывая взрывную волну. *** Прижав к себе хрупкую девушку, Алекс наслаждался её сном. На улице лил тёплый весенний дождь, тарабаня по окнам, и напевая воспоминание из детства: - У него сейчас лихорадка. Такое бывает при пневмонии. - Я так, переживаю за него доктор! За моего маленького Лео. - Он непременно поправится! Только, четко следуйте списку лекарств. - Да, конечно! Муж заедет в аптеку после работы, я уже написала ему. Сквозь пылающий сон, Лео с благоговением смотрел на красивую женщину, возле его кровати. Гибкие руки с длинными пальцами, макали тряпку в воду и аккуратно с трепетом протирали горячий лоб ребёнка. - Где же наш папа, сынок? Напевала она, прозрачным, чистым голосом, переплетая вопрос со словами колыбельной песни: " Пусть подушка сон нашепчет сладкий, Месяц улыбнётся невзначай, Небосвод ночной, волшебный, гладкий Нам предложит для здоровья чай" Затем женщина удалялась для эмоционального телефонного разговора. Лео слышалось, будто с папой случилось страшное. В фантазии четко рисовалась фигура огромного отца, храбро сражающегося с злобными лилипутами, за волшебную микстуру. В тот вечер, лекарства он так и не перенёс, лишь громкий храп за стенкой, иногда будил больного малыша. И только сейчас, детское вообр