Выбрать главу

Из-за наклонностей, которые Марго не очень-то и скрывала, о ней пошла дурная слава. Когда это дошло до ушей отца, был страшный скандал. Но Марго лишь рассмеялась отцу в лицо – ей было наплевать на его репутацию. Отец в ответ ограничил её в средствах, но она послала фото своему любовнику, пригрозив отдать их его жене, если не заплатит кругленькую сумму. Он заплатил, и Марго подсела на этот допинг. Но любовник оказался не так прост, как она думала. Он установил за Марго слежку, и все её похождения были тщательно записаны и отсняты. Круг знакомых Марго был широк, в него входила парочка довольно известных личностей. Тогда бывший возлюбленный встретился со своей пассией и показал ей фото, прибавив, что отдаст их её так называемым друзьям, и они просто размажут её по стенке. Угроза на Марго подействовала. Она знала, те люди не шутят, и то, что подставила их, может для нее и в самом деле плохо кончиться.

Но бывшей жертве Марго этого оказалось мало. Он побеседовал с ректором заведения, где отбывала свой срок Марго, и её отчислили за неуспеваемость. Отец рвал и метал, а Марго в душе даже была рада. Но возлюбленный оказался мстительным и коварным. Словно бультерьер, он вцепился Марго в глотку, видимо, желая растерзать её. Будучи партнеромотца, он затеял раздел совместного бизнеса, и, в конце концов, оставил их семью практически без гроша.

Какими-то неведомыми путями отец узнал, что всем этим обязан любимой доченьке, и проклял её. И Марго сбежала из дома, никого не предупредив. Её мучитель распевал триумфальные марши, когда Марго покинула город и скрылась в неизвестном направлении. Это было первое фиаско Марго, и у неё хватило ума понять, что не всё в жизни получается так, как хочется. В особенности, если для осуществления твоих планов требуется использовать других людей. Люди умеют кусаться, они могут постоять за себя, и, в конце концов, оказаться гораздо хитрее, сильнее и умнее, чем ты считаешь. Урок был горьким, но Марго его усвоила.

Теперь о неуживчивости и озлобленности характера напоминали разве что её словесные интервенции. В открытую схватку она вступать не решалась, предпочитая при малейшей опасности отползать в кусты. Но жизнь в большом городе пришлась Марго по вкусу, и она не жалела, что так бесславно покинула родные пенаты. Про консерваторию она, естественно, насочиняла. Вокалом она, правда, занималась, лелея надежды однажды стать звездой. Но эти надежды были запрятаны очень глубоко, так что даже сама Марго не решалась их извлекать на поверхность, боясь показаться смешной. Её учитель по вокалу, с которым она занималась в последнее время, и не только вокалом, к слову сказать, дал ей адрес своих знакомых в крупном промышленном центре, где можно было остановиться на первое время, обещав навещать её по мере возможности.

Адресом Марго воспользовалась, но до возможности посещений дело не дошло. Оказалось так, что Марго случайно познакомилась с художником, и перебралась к нему в мастерскую. В консерваторию, она, естественно, даже нос не показывала, справедливо полагая это полным идиотизмом с её стороны. Ей хотелось устроиться певицей, и, как ни странно, её мечта сбылась. Пока не подвернулся художник, она изучала столичный рынок труда, но в тот раз ей подфартило. Художник рисовал обнажённую натуру, содержал Марго и периодически устраивал оргии с представителями свободных профессий, этаким своеобразным бомондом. Там Марго и познакомилась с группой патлатых музыкантов. Они играли в ресторанчике на окраине, и им нужна была солистка. Пение Марго их устроило, и она стала членом группы. Художника пришлось бросить, но Марго не горевала – в пьяном виде художник был буен и назойлив.

В ресторане они играли какое-то время, Марго пела. Жили все вместе, снимая небольшую квартиру. Всё шло неплохо, пока жена хозяина ресторана не застукала Марго в объятиях мужа. Был страшный скандал, и обстановка стала напряжённой. Конкурентов было предостаточно, и им пришлось уйти. Новое место они найти так и не смогли – Марго стала для них чем-то вроде дурного талисмана. Она оставила группу, которая, впрочем, и без этого дышала на ладан.

После этого Марго пришлось устроиться официанткой. Правда, ей повезло, и её взяли в солидное заведение. В этот несладкий период ей и подвернулся Эдик. К тому времени беготня с подносами ей осточертела, она периодически оказывала интимные услуги, но так, чтобы не пронюхали сутенёры. Она панически боялась зависимости. Но обстановка и тут обострялась, кое-кто стал выспрашивать про Марго, и она слегка струхнула. Эд в этот момент был для неё очень кстати, он хоть и являлся мелкой шестёркой, но, всё же, был и не полным дерьмом. Беременность повлияла на Марго в лучшую сторону: первое время после замужества она ещё по инерции подрабатывала интимом, говоря мужу, что деньги присылают родители. Но после устройства на работу с этим было покончено. Леонид Степанович подкидывал ей премию, и она впервые за много времени ощутила некое подобие нормальной жизни. Можно сказать, что она входила во вкус обыденности, и постепенно обживалась там. То ли от беременности её чувства притупились, то ли нечаянная семейная жизнь на неё так подействовала, но на приключения её больше не тянуло. Она сократила количество выкуриваемых в день сигарет и стала меньше пить пива. Эдик тоже остепенился, у него появилось что-то вроде постоянной работы с регулярной зарплатой.

Живот у Марго вскоре стал заметен, но Леонида Степановича это не смущало. Временами он даже любовно поглаживал её по округлому выступу и спрашивал:

– Что, шевелится?

Марго пожимала плечами.

– Нет, вроде…

– Ничего, зашевелится скоро.

Как-то перед самым декретом босс вызвал Марго к себе.

– Маргоша, уходишь скоро…

– Да, ухожу… а что делать-то?

– Жаль… я к тебе привязался… ты телефончик оставь… скучать буду.

– Ничего. Новую возьмёте. Баб кругом видимо-невидимо.

– Баб-то много, да ты, Марго, одна… для меня одна…

– Ну, вы скажете…

– И на старуху бывает проруха… свидимся?

– Почему бы и нет?

Леонид Степанович подошёл к Марго и погладил по животу.

– Как он там?

– Неплохо вроде. Шевелится…

– Вот и слава Богу… – Он поцеловал Марго в живот и тихонько шлёпнул по заду. – Иди, детка. Я не прощаюсь.

Марго вышла, недоумевая. Нет, она видела, что босс к ней испытывает тяготение большее, чем просто интрижка от скуки, но так… Она была приятно удивлена. «Надо же, – подумала, – и ребёнком не побрезговал. От чужого мужика…».

Когда Марго провожали в декрет, устроив по этому случаю праздничный обед, он преподнёс ей конверт с солидной суммой. Коляску купишь, сказал, от дяди Лёни. Об их отношениях никто не знал, поэтому подарок выглядел очень трогательно, и Марго расчувствовалась. Она при всех поцеловала начальника в щёку и утёрла непрошенную слезу. Сослуживцы тоже собрали для Марго немного денег, как это было у них принято, чем заставили Марго задуматься об отношении к людям вообще.

Последние два месяца до родов Марго провела, валяясь на кровати и тайком от мужа потягивая пиво. Ребёнок должен был появиться в конце апреля.

Марго в старом больничном халате стояла у окна одной из палат роддома. Вчера она родила, наконец, девочку, но Эдик всё не приходил. Марго кусала губы от досады. Ей не хотелось ловить на себе сочувственные взгляды мамаш, лежащих с ней в одной палате. До смерти хотелось закурить, но здесь было не положено, и Марго чувствовала раздражение. С одной стороны, она была рада, что избавилась от живота, а с другой, её немного пугала новая для неё роль молодой мамы. Поведение Эдика её беспокоило и злило, но она стойко держала удар.

– Марго! Как девочку назовёшь? – Это был голос Люси, полной блондинки, тоже вчера родившей девочку. Муж Люси уже с вечера прыгал перед окнами и заваливал жену дурацкими записками.

– Анжела. – Марго даже не обернулась.

– Что за имечко придумала? Мудрёно как-то…

– А вот и нет. Наоборот, красиво… Мне нравится. Молодец, Марго! – Это была Ася, молодица лет восемнадцати, с первых же дней проникшаяся к Марго какой-то слепой любовью.