— Поездка в Бруклин заставила тебя лишить себя этого удовольствия. Что изменилось? У тебя кто-то есть там?
— Бруклин тут совсем не при чём. Понимаешь, Эрика, моё сердце уже занято… И очень давно.
— И даже твоя любовь не остановила тебя перед всеми ужасными вещами, что ты совершил?
— Я люблю другого человека, но он не имеет никакого отношения к моим поступкам.
Я выжидающе посмотрел на неё, и Эрика тихо сказала:
— Я не хочу знать, кто она. Не хочу.
«Это он», — с какой-то грустью подумал я.
— А чего ты хочешь, Эрика?
— Сейчас я больше всего хочу, чтобы ты убрался из моего дома. И из моей жизни тоже.
Я покорно встал и динулся в сторону прихожей. Я понимал, что спорить и о чём-то говорить с ней сейчас бесполезно. Да и имеет ли это смысл? Всё кончено. Навсегда. Я покинул дом Эрики, оставив её совершенно одну. Я знал, что сейчас она будет плакать, и от этого сердце моё болезненно сжималось.
Я не чувствовал облегчения от того, что сказал ей всю правду. Да и должен ли? Мне было тяжело даже думать об Эрике, и мне не верилось в то, что я никогда больше не смогу прикоснуться к ней и сказать что-нибудь, что заставило бы её улыбнуться.
Этого никогда не произойдёт. Она меня ненавидит.
Вернувшись в дом Джеймса, я сразу направился в спальню и бросился на кровать. Внутри всё сжалось в точку, в душе погасли амбиции, желания куда-то исчезли. Я чувствовал себя морально опустошённым, будто из моей груди вырвали сердце, а вместе с ним — все чувства. Не знаю, сколько времени я пролежал на кровати, думая об Эрике и наших отношениях.
В дверь постучали. Я никак не отреагировал на вежливую просьбу, но незваный гость всё равно вошёл.
— Логан…
— Уходи, Хэйзи. Пожалуйста.
Я почувствовал, как она присела на кровать рядом со мной. Чёрт, ну что за человек? Её же по-хорошему попросили уйти!
— С тобой всё в порядке, Логан?
— Да, я чувствую себя на все сто. Разве по мне не видно?
Хэйзи вздохнула и спросила:
— Ты был у Эрики?
Я промолчал в ответ.
— Вы расстались?
— Да, расстались! Тебя это волнует, Хэйзи? Нет! А может, тебя это касается? Нет! Тогда какого чёрта ты лезешь?
Она молчала, возмущённо приподняв брови.
— Что ж… — неуверенно начала девушка, — сочувствую, вижу, тебе сейчас непросто. Я просто зашла сказать, что сюда заезжала твоя мама.
Я приподнялся на локтях и с недоумением нахмурился.
— Мама? Что она тут делала?
— Когда я открыла дверь и увидела её… Честно говоря, я её не узнала. Она выглядела совсем плохо, и она плакала. Я спросила, чем могу помочь, она попросила позвать тебя. Тогда я сказала, что ты уехал по делам и я не знаю, когда ты вернёшься.
— А она что?
— Пообещала зайти попозже. Ты так и не помирился с родителями?
— Нет, — угрюмо ответил я. — Мама часто звонила мне, но я не брал трубку. Мне не хочется выяснять с ней отношения.
— Логан, ты что, идиот? Как ты можешь так поступать с ней? Это ведь твоя мама! О чём ты только думаешь!
— Не тебе меня учить, Хэйзи. Думаю, я смогу справиться самостоятельно.
— Ты уже справился, довёл свою мать до отчаяния! Это, конечно, не моё дело, но что между вами там случилось? Почему вы поссорились?
— Да, ты права, это не твоё дело.
— Я могу понять, что ты не хочешь говорить об этом. Но, Логан, держать всё в себе — тоже не вариант. Тебе нужно с кем-нибудь поделиться этим.
— Отлично, тогда я дождусь Джеймса, и мы с ним поговорим.
— Я говорила не о Джеймсе…
Я сердито посмотрел на Хэйзи. Что ей от меня нужно? Разве она не понимает, что я не хочу сейчас никого видеть?
— Оставь меня в покое! — закричал я, от чего Хэйзи вздрогнула. — Я не желаю ни о чём разговаривать, тем более с тобой! Я хочу побыть один, разве я о многом прошу? Просто уйди, Хэйзи, просто уйди!
Ни слова не говоря, она встала и ушла из спальни. Я ещё долго сидел на кровати, гневно дыша, и пялился в одну точку. Мысли превратились в один тугой комок, и я решил, что сон должен помочь мне.
Вечером приехал Джеймс и привёз еду. Рядом с ним я начал чувствовать себя гораздо лучше, но боль от разлуки с Эрикой всё равно не отпускала. Воспоминания о ней стягивали моё сердце, как железные цепи, в душе царил какой-то холод.
За ужином Джеймс и Хэйзи оживлённо о чём-то разговаривали. Я же, чувствуя себя третьим лишним, отчуждённо сидел в стороне и вертел между пальцев картошку фри. Джеймс иногда смотрел на меня понимающим взглядом, и я не мог дождаться окончания ужина, чтобы поговорить с ним.
В дверь позвонили. Джеймс отложил салфетку в сторону и уже отодвинул стул, но я, вскочив на ноги, сказал:
— Ешь, Джеймс. Я открою.
Я не хотел упустить возможность покинуть это помещение, поэтому быстрыми шагами направился в прихожую. Справившись с замысловатым замком, я распахнул дверь.
— Здравствуй, Логан.
Я с недоумением нахмурился и, запинаясь, произнёс:
— П-привет, мам…
Она тепло улыбнулась. Я стоял и молча глядел на неё, не зная, что сказать.
— Можем мы поговорить?
Я открыл рот, чтобы сказать твёрдое нет, как воспоминание о людях, что ужинают сейчас на кухне, заставило меня передумать.
— Да, конечно. Давай выйдем.
Мы стояли на крыльце дома Джеймса. Солнце бросало свои последние золотые лучи на спокойный Бей-Сити, откуда-то издалека доносился птичий крик. Я глубоко вдохнул, желая насытиться свежим летним воздухом.
— Где ты пропадал? — спросила мама не своим голосом. Её глаза начали блестеть, и я отвёл взгляд, не желая видеть её слёз. — Почему не брал трубку, когда я звонила тебе?
— Я… Я провёл некоторое время в Бруклине.
— Откуда у тебя деньги?
— Устроился на работу. Мам, не спрашивай об этом, ладно? Это тебя уже не касается.
Она как-то обиженно всхлипнула и продолжила:
— Я сбилась с ног, пока искала тебя. Хорошо, что у тебя есть Джеймс. Я бы, наверное с ума сошла, если бы не он.
“Я тоже”, — промелькнула в моей голове болезненная мысль.
— Не стоило волноваться. Со мной всё в порядке, видишь?
— Вернись домой, Логан.
Я замолчал, услышав её реплику. О возвращении домой я не думал совсем, а потому не сразу нашёлся, что ответить.
— Нет, я не вернусь, даже не уговаривай меня. Мне хорошо и здесь, поверь.
— Я выгнала твоего отца из дома.
Я ушам своим не поверил. Мама? Выгнала папу?
— Ты — что? Как… Как у тебя смелости на такое хватило?
— Понимаю твоё удивление. Но у меня была веская причина для этого, я… Я увидела его с другой.
— С другой? — с отвращением переспросил я. Было странно представлять рядом с папой какую-то другую женщину, не маму.
— Да. Это была его секретарша. Их роман длился целых три года, и все эти три года Джеффри бессовестно врал мне…
Она закрыла лицо руками и расплакалась. Я приобнял маму за плечи и прижал к себе. Мне было действительно жаль её. Она прожила рядом с таким чудовищем, как папа, целых двадцать девять лет, и взамен получила это. Конечно, я сильно сомневаюсь, что у неё остались чувства к отцу после всего того, что между ними было, но… На мой взгляд, ей легче терпеть побои, чем простить измену и предательство.
Я зачем-то представил Эрику на месте мамы. По сути дела, эти две ситуации анологичны. Я наблюдал за тем, как мама рыдала у меня на плече, и представлял, как Эрика сидит дома одна, совсем одна, и точно так же плачет. У мамы есть я, я смогу поддержать её и успокоить. А Эрика… Кто поддержит её? Мне вдруг стало так стыдно за все свои поступки, а в особенности за то, что я уехал и оставил Эрику совершенно одну, что в душе загорелось пламя лютой ненависти к самому себе. Я был нужен ей, я знаю это, хоть она и утверждает обратное. Я должен был остаться.
— Теперь я живу одна, — заговорила мама после того, как немного успокоилась. — И я скучаю по тебе.
— Я тоже скучаю по тебе. Но, мам, я не собираюсь возвращаться.
— Но ты же не собираешься жить в доме Джеймса всё время?! — повысила голос мама, однако тут же взяла себя в руки. — В конце концов, это неприлично.