- Выплюньте, - тихо сказал Кальман.
Но Вера заставила себя проглотить устрицу.
- Это, видимо, отсендские, - сказала она с апломбом. - Некоторые их любят. Но мне всегда чудится легкая затхлость. Я признаю только устрицы Бискайского залива: ла-рошельские или олеронские. - У Веры была цепкая память, бессознательно вбиравшая любые сведения.
- Слышите, Фердинанд, - сказал Кальман. - Надо брать только бискайские устрицы. А эти уберите!
- Слушаюсь! - отозвался камердинер и посмотрел на Веру.
И она посмотрела на него: открыто, прямо и вызывающе. В их взглядах читалось: увидим, кто кого. Но Кальман ничего этого не заметил.
- Разрешите выпить за вас. За ваш дебют.
Они выпили.
- Я старше вас на тридцать лет, - сказал Кальман. - Могу я называть вас Верушкой?
- Пожалуйста, - улыбнулась Вера. - Хотя никто меня так не называл.
- А когда вы ко мне привыкнете, когда мы подружимся, вы будете называть меня Имрушка, хорошо? Это напомнит мне детство, родительский дом, молодых родителей, сестер, брата.
- Вы очень любили свою семью?
- Я и сейчас люблю, памятью - ушедших, сердцем - оставшихся.
- Вы очень хороший человек, - искренне сказала Вера. - Я не видела таких хороших людей.
Поужинав, они пересели в низкие мягкие кресла у камина, им подали кофе. Спросив разрешения, Кальман закурил сигару и сквозь завесу дыма долго смотрел на Верушку. Она, отогревшись и насытившись, наслаждалась уютом, покоем и тишиной гостиной, потрескиванием поленьев в камине, игрою пламени и присутствием деликатного, надежного и милого человека. Но что-то женское неудовлетворенно попискивало в ней.
- Какие у вас круглые колени! - задумчиво произнес Кальман.
- Разглядел! - засмеялась Верушка. - Нельзя сказать, что вы слишком наблюдательны!
- У вас удивительно красивые ноги, - осмелел Кальман.
- Но в дырявых чулках, - добавила Вера.
- Верушка, - поколебавшись, сказал Кальман. - Могу ли я попросить вас пойти со мной завтра в город и несколько обновить ваш туалет?
- Несомненно! - с комическим вздохом отозвалась Верушка. - Я ни в чем не могу вам отказать. Но с одним условием, - добавила она серьезно: - Я беру у вас в долг. Верну из первой получки.
- Разумеется, - сказал Кальман. - Я это и имел в виду. А сейчас я пошлю за такси. Вам завтра рано в театр…
Несмотря на юный возраст, Верушка всегда твердо знала, чего хочет, другое дело, что знание своих потребностей ничего ей не приносило. Иначе было сегодня. В магазине на прекрасной Кернерштрассе Верушка без проволочек приобрела голубое плиссированное шелковое платье, под цвет ему туфли, сумочку, перчатки и - верх изящества - в голубых тонах трехцветную косынку. Переодевшись, она гордой и легкой поступью подошла к Кальману, поджидавшему ее в автомобиле.
- Голубая симфония! - произнес он восторженно и с более деловой интонацией осведомился, где же сверток со старыми вещами.
- Зачем тащить старые тряпки в новую жизнь? - со смехом отозвалась Верушка.
Кальман даже не улыбнулся: подобная расточительность была ему глубоко чужда. Верушка не догадывалась, с каким аккуратным и бережливым человеком свела ее судьба. Когда же догадается, то разнесет в щепы жизненные устои Кальмана. Но это случится много позже.
- Куда пойдем обедать? - спросил Кальман, оправившись от легкого шока.
- К вашему зятю, - решительно ответила Верушка.
Жажда реванша пронизывала ее юное, но испытавшее уже немало унижений сердце.
«Кадиллак» остановился возле заведения Иоши. Когда Кальман и его спутница вошли, шустрый ресторатор со всех ног кинулся к ним навстречу. Кальман не подал ему руки, лишь проворчал угрюмо:
- Сперва извинись перед дамой.
- Я впервые вижу эту прекрасную даму и ни в чем перед ней не виноват, - хладнокровно сказал Иоша. - Милости прошу, уважаемая госпожа, весь к вашим услугам! - и он любезно поклонился Верушке.
- Ты негодяй! - вскипел Кальман.
- Он умный человек, - улыбнулась Верушка. - Я не намерена принимать извинения за глупую замарашку, сунувшуюся в первоклассный ресторан. - И Вера протянула руку Иоше.
- Мы будем друзьями, - сказал тот, склоняясь к ее руке…
…Красивая и нарядная, с маленьким чемоданчиком, Верушка отправилась на премьеру «Принцессы из Чикаго».
- Пожелайте мне удачи, тетушка Польди. Сегодня у меня премьера.
- Дай бог тебе счастья, девочка! - тетушка Польди схватилась за край деревянной скамейки. - Большая роль?
- Слов десять… Но самая важная в моей жизни. Я приду поздно, если вообще приду.
- Значит, все-таки женится?..
- А куда ему деваться?.. Но уж очень он нерешительный.
- Кавалер старой школы.
- Слишком старой.
- Это у нынешних: раз-раз - и на матрас. А он приглядывается. Хочет понять: по любви ты за него идешь или по расчету.
- Почему это надо разделять? Конечно, я полюбила. Но ведь я знаю, что он не лифтер и не жилеточник. Влюбиться можно и в голь перекатную, но тогда я бы подавила свое чувство.