Медицинское заключение
Новейшие данные заставляют усомниться в том, что Малер в действительности был невротиком, которым его привыкли представлять биографы и психоаналитики нашего времени — ипохондричным, одержимым, эгоцентричным и вообще тяжелым человеком, постоянно разрываемым между юношескими мечтами, сомнениями, комплексами вины и страхами. Это начинается с его мучительного, почти неутолимого дирижерского и композиторского перфекционизма, примером чего может служить небольшой, всего на пять тактов, пассаж в четвертой части Девятой симфонии, к которому он дал 84 инструктивных указания и пометки. Это можно истолковать как проявление синдрома принуждения, но с таким же успехом эти симптомы могут быть интерпретированы как стремление достичь технических пределов музыкального мастерства. И другие признаки якобы существовавшего у Малера тяжелого невроза при критическом медицинском анализе вполне могут получить иное истолкование. Это относится, в частности, к его нескоординированной походке и «дрожи в ноге», которой он постоянно совершал характерные «роющие» движения. Это явление было замечено за ним еще с юности и сопровождало его на протяжении всей жизни. Причиной вполне могла быть малая хорея, перенесенная в детстве. До сих пор ни один исследователь не обратил внимания на то обстоятельство, что Малер в ранней юности страдал малой хореей, или, как ее еще называют «пляской Святого Витта», которая могла быть следствием суставного ревматизма, перенесенного им в детстве, о чем упоминал еще Дитер Кернер. Речь идет о позднем осложнении ревматизма, которое всегда развивается спустя значительное время после ревматического поражения суставов и проявляется в виде нарушения работы центральной нервной системы, точнее в нарушении функции ганглиев ствола головного мозга. Для пляски Святого Витта характерны внезапные, беспорядочные, ненаправленные движения, которые могут принимать форму подергиваний. Эти судорожные сокращения могут захватывать мышцы лица, туловища или конечностей. Пациенты, обычно детского и юношеского возраста, внезапно становятся беспокойными и нервными, строят гримасы, опрокидывают предметы и испытывают трудности при письме. При более тяжелых формах имеют место симптомы мышечной слабости, которая может быть выражена настолько сильно, что пациент утрачивает способность ходить и у окружающих даже возникает впечатление паралича. В пользу такого диагноза говорит свидетельство, согласно которому Густав Малер, будучи ребенком, мог несколько часов неподвижно просидеть на одном месте. Диагноз малой хореи объясняет все это гораздо правдоподобнее, чем следующее психоаналитическое толкование, согласно которому Малер, «будучи ребенком, неспособным двигаться, находился в конфликтной ситуации, в которой любое действие было запрещено и считалось порочным, разрушительным и достойным наказания; единственным выходом из такой ситуации было бегство в оцепенение смерти». Такое толкование выглядит фантастическим и притянутым за уши, и его автора вовсе не удивляет, что «оцепенение дополняется дрожью; все это свидетельствует о несвободе и отчуждении тела».