Правда, иногда звери, особенно раненые, мстят своим обидчикам. Однажды некий господин Габбара, охотясь, уснул в лесу. Его увидел слон- Вспомнив про торчащую в боку стрелу, он схватил человека и подбросил его на несколько метров.
Конечно, было бы ханжеством лить слезы по каждому льву и слону. Кения — не зоосад. Иногда слоны приносят колоссальный урон крестьянам: вытаптывают посевы, разрушают хижины. Бывают случаи, когда хищники утаскивают детей… Но если не контролировать охотничье хозяйство, если отдать его на откуп туристским конторам, то может исчезнуть одно из самых прекрасных мест на земле. Конечно же, в Кении есть люди» которые болеют за сохранение животного мира. Но им трудно. Нет средств, чтобы оберегать «дикую жизнь». Нет возможности подготовить кадры егерей, зоотехников, смотрителей. Многие специалисты английского происхождения по разным причинам ушли из национальных парков. А заменить их некем.
…Спустились сумерки. И вот долгожданный слон. Видно, судьба его не жаловала. Одного бивня нет. Хвост то ли обрублен, то ли откушен. Слон медленно прошелся вдоль водоема. Потом оставшимся клыком вспахал борозду, что-то там нашел и хоботом отправил в рот. За слоном выкатились из леса три «бочонка». Два из них — размером с автоцистерну. Носороги. Отец, мать и дитя. Строго соблюдалась семейная иерархия. Остановится отец, и все стоят. Опустит он свои два рога к земле, и сородичи делают то же самое. Ходили носороги медленно, задумчиво. И так же тихо скрылись в чащобе.
На их место в большой круг от прожектора прыгнули антилопы. Сначала прислушались. И не зря. Вдруг тревожно закричали обезьяны. Раздался рев. Это же леопард! Антилопы рванулись в сторону. Из комнаты выскочил полураздетый человек с тремя фотокамерами: «Где? Где он?!» Но леопарда мы так и не видели.
Около полуночи нам посоветовали идти в комнаты, чтобы проснуться в пять утра: «Может, на рассвете больше повезет».
Утром было прохладно, моросил мелкий дождь. И все-таки проснуться стоило! Мы узнали, что такое звуки просыпающейся саванны. Передать их может только магнитофон, ибо нет таких слов, чтобы изобразить кваканье, попискивание, какой-то скрежет, шуршание, всхлипывание неведомой птицы…
Когда мы вернулись в Найроби, нас встретил наш «лев». Вел себя котенок настороженно. Обнюхивая ноги, шипел, поднимал шерсть. Наверное, чувствовал, что люди слишком близко подходили к опасной «дикой жизни». Но ему было неизвестно, что сейчас не «дикая жизнь» угрожает цивилизованной. Напротив, «дикая жизнь» в опасности. А она нужна людям. Иногда очень полезно прикоснуться и к ней, чтобы уметь любить таких вот, как он, домашних «львят».
Я видел в Найроби американский фильм — «Рожденная свободной». Место действия — Кения. Добрые люди выращивают львенка, и перед нами красивая, молодая львица. Она любит своих хозяев, их дом. И все-таки зов джунглей, саванны пробуждает в ней жажду свободы. Львица уходит, и мы становимся свидетелями трагедии. Выросшее среди людей красивое, сильное животное не готово к свободе. Оно не умеет охотиться. Оно вот-вот погибнет. Люди пытаются исправить свою ошибку. Они находят свою любимицу и учат ее добывать пищу. В финале — львица со львятами, гордая и прекрасная, стоит на скале. Ее густогривый спутник чуть поодаль: он на страже свободы нового потомства.
Уважение к свободе — вот главное содержание фильма. Здесь любовь поставлена во главе жизни. Если бы людьми, которые в свое время пришли в Кению, двигала любовь, а не ненависть, то в стране было бы меньше могил, меньше несчастных, ждущих помощи только от Мвене-Ньяга.
Сто лет спустя
Джордж Каниалубазу из племени буганда живет в Кампале. Ему 26 лет, у него трое детей, работает шофером такси. До этого несколько лет водил автобус туристской компании. Поэтому Джорд знает, что Кампала, как Рим и Лиссабон, лежит на семи холмах и что буквально в двух шагах от столицы проходит экватор. Если у пассажира есть время, парень с удовольствием провезет его мимо длинных рядов индийских лавочек, расположившихся под сплошной крышей; покажет красивые современные здания: многоэтажную гостиницу «Аполло», Национальный театр, представительство автомобильных фирм; подождет, когда вы откликнитесь на его рефрен «Кампала не уступит любому современному городу в Европе» (и это действительно так), и уже потом предложит совершить поездку по стране.
Я попросил угандийца показать мне Джинджу, место, где берет начало Нил.
Нил называли «величайшим географическим секретом». Откуда он берет столько воды? Почему не мелеет, хотя тысячи километров бежит по ужаснейшей из пустынь, не имея ни одного притока? Как объяснить, что Нил разливается в самый сухой период? Загадка рождала страх: а вдруг иссякнет неведомый источник? Что тогда? Долина станет мертвой.
Геродот хотел найти начало реки, император Нерон посылал своих центурионов с той же целью. Безуспешно. В середине первого столетня греческий купец Диоген совершил поход в глубь материка и потом сообщил, что увидел два озера и снежную гору, которые питают Нил. К этим сведениям отнеслись скептически. Так же восприняли английские географы сообщение миссионера Реомана, который (уже гораздо позднее) описал Килиманджаро и его ледяную корону. И все же это были лишь подступы к разгадке тайны. А открыл ее в 1862 году англичанин Джон Хеннинг Спик. Высокий голубоглазый блондин, с детства готовивший себя к походам, знавший много языков и прекрасно владевший оружием, Спик первым из европейцев уверенно сказал, здесь начинается Белый Нил.
В Кампале я жил в гостинице «Спик». Там же остановились четверо парней из Глазго. Как я потом узнал, они создали «Клуб Спика» и приехали сюда, чтобы пройти его маршрутом.
…Я ждал Джорджа. Было рождество. Напротив, в парке, играл военный оркестр. Прохаживались нарядные кампальцы. А вот и деды-морозы. Борода из ваты, пальто на вате. Они завидуют тем своим коллегам, которые модернизировали наряд. Какая тут вата? В майке и то жарко! Поэтому, кроме бороды, все легкое — красные рейтузы и красные куртки. Новую форму для деда-мороза в тропическом варианте изобрели студенты местного университета Макерерс: нарядившись в деды-морозы, они за праздники залатали кое-какие дыры в своем бюджете.
Особенно успешно делал «развлекательный бизнес» парень с обезьяной: она раздавала подарки, играла с ребятишками. За это хозяин прощал ей все. А виновата проказница была во многом: только за вчерашний день она успела утащить кошелек с деньгами, разбить часы, выпустить из зажигалки газ. После раздачи подарков Мак (так звали обезьяну), напившись черного кофе, отдыхал на проволоке, на которой сушат белье.
Из газет я узнал о призыве генерального инспектора к горожанам в праздники остерегаться воров и не увлекаться алкогольными напитками. Мне хотелось быть в курсе и других советов властей, как вдруг за спиной услышал голос одного из членов «Клуба Спика».
— Так вот, он не отсидел и года, — видно, рассказчик начал историю до прихода на веранду. — Нашлись настоящие адвокаты. Ну скажи, пожалуйста, Пит, разве ты стал бы судить парня за то, что он пересек границу Уганды? Ему всего двадцать шесть лет, и в этот переплет он попал по глупости.
Пит ответил, что не стал бы судить Свинтона и, слава богу, адвокаты добились того, что конголезская история…