Первейшим ее атрибутом, без которого никогда она не стала бы "дурочкой-блондиночкой", это красота ее лица - вечно невинная физиономия с широко распахнутыми глазками, память которых хранит все тайны мира мужчин, сотни узнанных ею мужских тел, комплексов и мегаломаний. Это атрибут, очевидный настолько, что привлекательная дамская или мужская мордашка с сотворения мира всегда будет впереди. Гарольд Сигелл, на основании исследований, проведенных в США. еще в 1976 году показал, что красивое лицо обвиняемого существенно влияет на решение присяжных относительно длины срока наказания (более мягкие приговоры), а множество других исследований, проведенных во многих странах, бесспорно доказали, что люди с красивой внешностью как правило считаются более личностно ценными и интересными. На этом основывается вся история любовных отношений - одно из самых паскуднейших жизненных правил подтверждается фактом того, что истинную страсть пробуждают лишь красивые женщины и мужчины. Всем остальным остается лишь утешаться своими духовными, моральными, интеллектуальными и т.д. достоинствами, но каждый раз, когда они видят опережающего их на вираже красивенького дурачка с золотым перстнем и беззаботной грацией в танце - черная меланхолия гарантирована на неделю. Самая разумная женщина предпочтет мудрецу прилично выглядящего придурка (Налковска в "Дневниках": "Я готова отдаться по-всякому этому ничего не стоящему, но красивому господину"). Самый утонченный мужчина пригласит на танец красотку с куриными мозгами.
Вторым атрибутом "глупенькой блондиночки" становится ее оптимальное и молодое тело, само собой объясняющее, зачем Провидение сотворило именно такую анатомию, и пробуждающее в мужчинах звериные инстинкты. Причем, в каждом мужчине, от чистильщика сапог до профессора, выдающегося знатока теории относительности, ибо для каждого из них бесконечность значительно короче ног "блондиночки-дурочки". Причем, в теории профессор имеет у нее значительно меньше шансов. Чрезмерный интеллектуал, не ограничивающийся сплетнями и анекдотами, не излучающий на той же частоте сексуальной волны, что и "блондиночка-дурочка", может ее перепугать, потерять у нее собственный шанс и может быть отослан к более образованным, хотя и гораздо менее привлекательным физически женщинам, зато отвечающим представляемому им самим стилю и уровню беседы, она же подружится с придурочным болельщиком регби, отвечающим исключительно междометиями и являющимся для нее воплощением всех мужских достоинств. Но это вовсе не правило и совсем не означает, что если интеллектуалу, для которого тело "блондиночки-дурочки" всегда будет наркотиком, удастся овладеть им (гораздо чаще она отдается ему за деньги, либо ради его славы) тем самым скомпрометирует себя. Ибо, с одной стороны наша сладенькая девонька слишком опытна в "ars amandi", чтобы не подшучивать над эротическими попытками человека, знающего лишь несчастные, обязательные супружеские оргазмы, но с другой стороны, весьма часто интеллигенты гораздо более изысканы и изобретательны в любви, чем придурки, надувающие свои мышцы в бассейне. Как таковых правил не существует - никто не ведает, какое чудо в данный момент может притянуть "блондиночку". Но катастрофой становится супружество чрезмерного "яйцеголового" с этим секс-архетипом, случается, катастрофой немедленной. Дагмар Соренсее из Мальмё - о случае с которой оповестили все крупные пресс-агентства - обратилась в суд за разводом на следующий же день после свадьбы, поскольку ее муж, профессор истории, всю первую брачную ночь сидел на краю постели и так долго и нудно рассказывал о древних обычаях, имеющих отношение с этой ночью, что заснул сам.
Третьим обязательным атрибутом "блондиночки-дурочки" является содержимое ее серого вещества. Фридрих Ницше: "В теле твоем больше ума, чем во всей твоей мудрости. И кто знает, для чего телу твоему вся его мудрость?" Конрад Лоренц: "Так же, как я не знаю действительно великого ученого, который физически был бы похож на Аполлона, так не знаю я и идеально красивой женщины, одаренной хотя бы сносным умом". Именно эти высказывания и используют все те умные женщины, которые с наслаждением обменяли бы свой прекрасный ум на красивое личико, а так же многочисленные дамы бальзаковского возраста, более элегантно называемого "entre deux ages", чтобы исключить "глупеньких блондиночек" из игры ("Конечно, она красавица, но довольно ограниченная, и ты только глянь какая бесстыдная! Ну что же, если ума ни на копейку..." и т.д. и т.д.), хотя усилия эти заранее обречены на неудачу. Нет, это правда, даже самая прекраснейшая девица "не может выдать больше, чем имеет", но того, что имеет, вполне достаточно, чтобы ослепить, разоружить и подчинить себе практически любого мужчину, заставить его перечеркнуть самые возвышенные идеалы и забыть о всяческих моральных критериях, выработанных в прежней, упорядоченной и привычной жизни, и заставить вычерчивать в собственных снах карту чувственности, переполненную дикими островами, на которых хотелось бы установить собственный флаг. Ведь большинство мужчин отличается таким видом сексуального притяжения, которое тревожится и высыхает, встречая излишний женский интеллект (мнение, представленное в "Marie Claire", май 1980 года: "Что поделать, что поделать, нельзя скрыть тот факт, что рядом с интеллигентными женщинами мужчины чувствуют себя не в своей тарелке"). Когда Ромену Роллану, который делил женщин на смазливых глупышек для постели и умных дурнушек для бесед, удалось как-то раз "подцепить" "дурочку-блондиночку", а та неожиданно оказалась энергичной интеллектуалкой - писатель запаниковал, сбежал и долгое время лечился от невроза. Милая болтовня, всяческая чушь и "хи-хи, ха-ха" "блондиночки-дурочки" в глазах мужчины являются одним из притягательных элементов и освобождают атавистичные пружины, превращающие каждого из них в самца. Вечно хорошее настроение, веселье и шуточки всегда в колоссальной цене у мужчин, которым осточертели страдальческие мины в собственном доме.