Первым пришлось испытать эту судьбу трем гигантам, из которых сделали дуршлаги: "Soleil-Royal", "Triomphant" и "Admirable". Их нагоняет англо-голландский флот, и начинаются "учебные стрельбы". На побережье близкого Шербура собрались толпы, наблюдая за неравным боем. Французы заядло огрызались, только у них не было ни малейшего шанса. Резню прервало наступление ночи. Утром троицу французов окружила целая туча плюющихся огнем английских фрегатов, а через несколько часов англичане выпустили на все еще сопротивляющиеся развалины зажженные брандеры. Первым сгорел флагман "Король-Солнце", а после него и собратья. Три прекраснейших жеребца из морского табуна ушли через огненное чистилище в рай линейных кораблей.
Для Рассела это было всего лишь началом его мести. После этого он направился к посаженным на мели под Ле Юг двенадцати оставшимся фрегатам де Турвиля и начал поочередно отправлять их в Хило. Де Турвиль, успевший пересесть на "L'Ambitieux", ответил отчаянной атакой в стиле камикадзе, бросаясь на весь объединенный флот врага силой восьми кораблей! Результат этого поединка можно угадать без труда.
"Король Солнце" прекрасно понимал, что он лично ответственнен за эту резню, поэтому, принимая де Турвиля в Версале, осыпал того наградами и сказал:
- Я вами доволен. Вы были разбиты, но покрыли славой себя и весь народ!
Это было всего лишь риторикой. Французские моряки чувствовали себя опозоренными Понтшартреном и другими титулованными и имеющими влияние на короля парижскими идиотами, потому-то с тех пор при упоминании Ля Юг их и "корежило".
В 1693 году де Турвиль отомстил англичанам на Средиземном море, "превратив в опилки" громадный англо-голландский конвой, за что был награжден званием маршала. Правда, месть была мелковатой, так как громить торговые суда - это все же не то, что разбить военный флот. До самого конца жизни де Турвиля по ночам мучили кошмары Ле Юг - сидящие на мелях корабли в роли недвижных "мишеней" для британских артиллеристов.
Поединок продолжался с переменным успехом, а случай де Турвиля стал прецедентом, ибо жизнь командующих огромными корабельными конюшнями фрегатов в подобной игре была совсем не легкой. Слишком уж велика была ставка. Два британских адмирала заплатило в ходе этих состязаний головой. Меттьюс за то, что атаковал французов, не сформировав перед тем эскадру в линейном строю, а Бинг за то, что такой строй сформировал, когда этого делать не стоило, и проиграл. Все дело в том, что, хотя в гонке за господство над морями и мчались на линейных кораблях, это еще не сделало из линейного строя условия "sine qua non" (необходимейшего - прим. перев.). В историографии царит мнение, что первым, порвавшим с рабской зависимостью от данного построения, был англичанин Нельсон. Но на самом деле на четверть века опередил француз, Пьер Андре Сюффрен де Сен Тропез (ок.1727-1788), а то. что он не стал первым морским коноводом в балансе соперничества, было вызвано лишь глупостью и ревностью к успехам подчиненных. Конфликт с ними резко сократил земную жизнь Сюффрена.
Лас Касес в знаменитом "Мемориале Святой Елены" так характеризовал этого крупного телом, небрежно одетого и вечно в паршивом настроении обжору: "Мсье де Сюффрен обладал гениальным чувством изобретательства, громадной энергией, колоссальными амбициями и стальным характером (...) Непоколебимый будто скала, странный в своих поступках, крайний эгоист, спорщик и забияка, совместное пребывание с которым становилось каторгой - его не любил никто, но уважали все." Один из британских чиновников Восточно-Индийской Компании написал о нем: "Приземистый и толстокожий - в нем было больше от английского козла, чем от французского дворянина". Сравнение это было удачным, так как этот "козел" взял на рога британский флот и неоднократно устраивал англичанам кровавую баню.
Первый раз это случилось в 1778 году, когда он спалил английскую эскадру в порту Ньюпорт. Второй раз - в 1780 году, когда он разгромил у мыса Святого Винсента большой британский торговый конвой, захватив двенадцать неприятельских судов. И все именно потому, что отказался от связывающих руки принципов традиционной тактики, от неповоротливого линейного построения в пользу эластичного маневра, зависящего от обстоятельств и подкрепленного скоростью и захватом врага врасплох.
В начале восьмидесятых годов XVIII века ареной для гонки стал Индийский Океан, куда Франция направила командора Сюффрена. Хотя после Ньюпорта он и завоевал себе некоторую славу, но продолжал оставаться одним из пастухов морского стада, и никто, даже в мыслях, не мог предполагать, что лишь в тропиках этот стареющий толстяк совершит такое, отчего половина мира остолбенеет.