Возьмем полное "М" и полное "W", чтобы еще раз обосновать название этой книги. Вот они: Михаил Николаевич Муравьев (в польском языке "Николаевич", как и в украинском, начинается с буквы М - "Миколайович", так что автор действительно нашел полное "М" - прим. перев.) и Виктор Вишневский (Wiktor Wiśnewski). Легендарный, ненавидимый поляками "Вешатель", жестокость которого будила испуг даже в Петербурге, и один из рядовых повстанцев. Палач и герой, или же – если поглядеть с другой точки на карте - успешный и умелый усмиритель и преступный мятежник. Как раз над этим-то и смеется История, которой известны их дневники, относящиеся к 1863 году. Но пусть вспоминают.
Попеременно. Первенство мы отдаем, по праву победителей, любимцу и воспитаннику Александра, того доброго царя, который вот что сказал полякам о себе и "Вешателе":
- Вы желаете защищать Польшу, ее права и обиженное население? Прекрасно, я же буду защищать собственные интересы. Я дам в морду праву народов, а в качестве кулака воспользуюсь человеком, состоящим из римского проконсула и татарского хана. Он сможет дать в морду законам как божеским, так и человеческим. Вы обвиняете меня в бесправии и жестокости? Таких, что теперь увидите, вы не видали еще никогда! И с этого момента уже никто не возьмет слова, лишь "M" и "W".
М.М.Муравьев: "В 1863 году замешательства в западной провин-
ции. которые начались уже в 1861 году, приобрели характер
вооруженного восстания. Правительство наше, до сих пор гля-
дящее сквозь пальцы на польские интриги и революционные ма-
нифестации, которым симпатизировала вся демократическая пар-
тия в России, испугалось несчастных и неизбежных для России
последствий."
В.Вишневский: "Январь 1863 года (...) Восстание в Польше
электризовало всех. Шляхта ездила от дома до дома; а как
съехались, так тебе и сеймик, где перейти границу? с каким
оружием? под чьим командованием?"
М:
говорю о манифестациях, что шли повсюду с 1860 по 1863 год в
костелах, на улицах, народных гуляниях и везде, где только
было возможно. Собирались сотни, тысячи людей, и пелись гим-
ны о спасении Польши из под ярма, с прибавлением различных
ругательств".
W:
сапогах выше колен, в темных гунях и конфедератках".
М:
Польском и на Литве, о всех собственных опасениях (...) При
этом Е.Величество прибавило, что ожидает, что я усмирю та-
мошнее восстание и приведу все в надлежащий порядок, что он
дает мне полное право действовать согласно моих потребнос-
тей и мнения (...) Я ответил, что как русский был бы бесчес-
тным, отступив от поверенных мне обязанностей, и что каждый
русский обязан пожертвовать собою ради добра Отчизны".
W: "Закипела во мне польская кровь, единородная святой памя-
ти отца моего, наполеоновского солдата, что капитаном про-
шел всеми наполеоновскими битвами в польских легионах. Для
меня было достаточно уже то, что льется польская кровь, что
врага бьют - так чего тут дипломатничать? Если кто здоров,
если сердце храброе - ура на врага! (...) Только для этого
необходима жертвенность, самоотречение, любовь к Отчизне!
(...) Ведь нас, всех присутствующих, матери для того рожда-
ли, чтобы пасть за Отчизну".
М: "С радостию пожертвую собою ради добра и счастья России,
но требую, чтобы даны мне были все средства для исполнения
возложенной на меня обязанности (...), то есть, строгого
преследования всяческих заговоров и мятежей (...) Я заранее
знаю, что система моя нравиться не будет, только отступить
от нее не смею и наперед предсказываю, что достаточно знаю
польский народ, и что уступками и слабостью все предприятие
лишь загубить можем; спокойствие же в стране сможем вернуть
лишь средствами жесткой справедливости и преследованиями за-
говорщиков (...) Говоря о моральном и политическом состоя-
нии края, я ссылался на полученный мною опыт в распознании
польского характера и его враждебной предрасположенности к
России."
W:
роев, что гибли под Обертином, Бычиной и Кирхольмом, что под
Веной спасли весь мир от мсульманского ярма, что у Вавра,