Если бы у неё хватило дальновидности сначала разобраться в наших обычаях или хотя бы устроить мне скандал с глазу на глаз, всё еще могло бы обойтись. Но стерпеть такую выходку на глазах у половины Хогвартса означало безвозвратно загубить свою репутацию в магическом сообществе.
- То есть, ты против моего покровительства? - уточнил я.
- Да!
- И отказываешься от него?
- Да!
Мы были не на официальном собрании, поэтому для отказа требовалась полная формулировка.
- Ладно, пусть будет так, - я обвел взглядом собравшуюся вокруг толпу и повысил голос: - Я, Гарри Поттер, наследник рода Поттеров, принимаю публичный отказ Гермионы Грейнджер и лишаю её покровительства своего рода.
Слизеринцы заулыбались и одобрительно загудели. А Уолтер Бойд даже сделал мне ручкой и не удержался, чтобы не выразить своё одобрение:
- Браво, Поттер, ты не безнадёжен! Надеюсь, это научит тебя не подбирать всякую шваль!
Поскольку о покровительстве было известно только в Слизерине, гриффиндорцы узнали о нём в тот момент, когда Гермиона его лишилась. Что это для неё означало, не понимали только маглорожденные, поэтому активная поддержка со стороны грифов резко сменилась молчанием. До Гермионы всё-таки дошло, что вокруг происходит что-то неправильное, и теперь она непонимающе оглядывала довольные физиономии слизеринцев и сочувственные гриффиндорцев.
- Поттер, что это значит? - от растерянности она забыла, что только что кричала на меня, и теперь обращалась ко мне за разъяснением, как к другу.
Я посмотрел на Гермиону и ничего не сказал. Задерживаться здесь было незачем, и я прошёл мимо неё к выходу со стадиона. Тед последовал за мной. Перед нами расступались.
Пусть кто-нибудь другой просветит её, что бывают необратимые поступки.
Субботний вечер был у меня свободен, и я наконец собрался пообщаться с Томом-из-дневника. В туалете Плаксы Миртл весь вечер обреталась Плакса Миртл, поэтому я решил пробраться в тайную комнату через вход около зельеварен. Там как раз никого не было, потому что отработок никому не назначили, а Снейпа вызвал директор. Прихватив с собой самопишущее перо и плащ-невидимку, я бепрепятственно дошёл до зельеварен и отыскал вход. Он находился в преподавательской зельеварне, закрытой на пароль, но поскольку теперь все двери Хогвартса открывались передо мной без пароля, я благополучно проник внутрь.
Этот вход был короче и чище туалетного. Без ущерба для своей мантии я спустился в зал, где, свернувшись кольцами, дремал Шшесс.
- Госсподин? - приподнял голову змей. - Ты ссегодня пришшёл другим путём?
- В туалете ссегодня призрак, Плаксса Миртл, она увидела бы меня. Ей почему-то нравитсся проводить там время.
- Это для неё мессто привязки, она там умерла.
- Не повезло девчонке - умереть в туалете, - посочувствовал я.
- Она умерла из-за меня, госсподин.
- Из-за тебя? Ты же говорил, что не убиваешшь без приказа?
- Сслучайноссть. Она увидела меня в проёме, когда меня вызвал Том, и ссразу же захлопнула дверь ссвоей туалетной кабинки. Я ничего не усспел сстереть из её памяти, она умерла от разрыва ссердца. У неё ссердце было сслабое, госсподин.
- Яссно. Мне сейчасс понадобитсся твоя помощщь, Шшесс. Мне нужно поговорить ссо ссвоей шесстнадцатилетней копией в блокноте-артефакте, но я ей не доверяю. Она может брать под Империо, поэтому нужно, чтобы ты покараулил нашш разговор. Ессли я вдруг пойду сс этим артефактом к выхходу, вытащщи его у меня из рук, договорилиссь?
- Я посслежу, госсподин, но вам ничего не угрожает. На такие артефакты сставят защщиту, чтобы обезопассить их ссоздателя, но ессли этого нет, вашша копия вссё равно сслабее васс.
Шшесс пристроился у входа во внутренние покои Салазара, а я вошёл туда и достал с верхней полки блокнот. Едва я открыл его, на первой странице появились слова:
"Том, ты? Как у тебя дела?"
Беспокоится, засранец мелкий.
"Под контролем. Мне нужно спросить тебя кое о чём."
"Давай."
"Помнится, ты говорил, что этот блокнот - первый опыт создания хоркруксов, который поставили вы с Дамблдором. Вы собирались продолжать эти опыты?"
"Да. Дамблдор хотел узнать, сколько можно наделать хоркруксов для одной души без потери её личности. От меня требовалось добровольное согласие, и он взял с меня магическую клятву."
"Как ты мог согласиться на неё?"
"Мне это совсем не нравилось, но Дамблдор обещал помочь мне отомстить отцу за меня и за смерть моей матери. И ещё он обещал, что не станет разрушать мою личность - судя по тому, что ты рассказал мне, обещание он не сдержал, но у меня были причины доверять ему. Он ценит не только мою магическую силу, но и мои умственные способности, и не заинтересован в их потере. Кроме того, у него имеется и другой интерес... в общем, на клятву я согласился, все альтернативы были ещё хуже."
"Понятно. А в какие предметы вы планировали поместить хоркруксы?"
"Когда мы обсуждали возможные носители хоркруксов, было решено использовать под них что-нибудь ценное - фамильный артефакт или историческую реликвию. На них и чары лучше держатся, и отношение к ним у людей другое. У моих родственников по матери есть фамильное кольцо, которое должно стать следующим хоркруксом. Я о кольце не знал, но Дамблдору откуда-то стало о нём известно, и он предложил мне заполучить его. Ещё он говорил об артефактах Основателей Хогвартса и собирается искать их. Он уже выяснил, что один из них, медальон Слизерина, был у моей матери и что она продала его, чтобы не умереть с голода. Дамблдор не говорил этого прямо, но я догадался, что под свой хоркрукс он предназначает меч Гриффиндора. Он сумел узнать, что меч хранится в директорском кабинете Хогвартса, и теперь спит и видит себя на директорском месте."
Пока я запоминал слова Тома и раздумывал, не упустил ли я что-нибудь из вида, в блокноте появились слова:
"Ты не хочешь спросить, почему я не заставил девчонку сразу же вернуть блокнот тебе?"
"Я это и так знаю. Потому что ты не захотел," - написал я, усмехнувшись про себя. - "Мне нужно обдумать твой рассказ, я еще вернусь."
Не дожидаясь ответа, я закрыл блокнот. И что мне с тобой делать, Том? Я не настолько слаб, чтобы убить тебя, но и не настолько силён, чтобы освободить тебя. Жди пока, время для тебя ничего не значит. Мне еще рано решать твою судьбу.
Всю эту неделю, пока я вечерами пропадал у Филча, Тед в одиночку осваивал Выручай-комнату. Вернее, на пару с Дианой, но, как говаривал наш король Эдуард Третий, основатель Благороднейшего Ордена Подвязки - "пусть стыдится тот, кто плохо об этом подумает". Честь юной девы, оставшейся наедине с Тедом, была сохраннее, чем в Гринготсе. Парень был воспитан старой незамужней тёткой на мировой классике не позднее девятнадцатого века и потому был нисколько не заражен таким паскудством, как современные магловские нравы. Я сказал бы, что он был последним романтиком эпохи идеализированного Средневековья, где было поклонение Прекрасной Даме и не было права первой ночи. Не от мира сего - сказали бы про него Дадли с дружками, если бы знали это выражение. Ну и пусть. Хочу в тот мир, от которого Тед.
Я вернулся из тайной комнаты еще до отбоя. Свободные полчаса я потратил на чтение главы о подарках в своей книге-артефакте и узнал, кому можно дарить простые подарки, кому - намагиченные, а кому - магические, к которым относятся амулеты и артефакты. Перед самым отбоем, когда я дочитывал о том, как выбирать подарки для семейных событий, в дверях появился Тед. Он широко улыбнулся в ответ на мою приветственную улыбку, встал в стойку проведения силы, поднял руки вверх и выбросил пальцы, между которыми заискрили крохотные бело-голубые разряды. Судя по настроению Нотта, вечер у него удался.
- А знаешь, Диана здорово рисует, - доверительно сообщил он.
- Ты это только что узнал?