- Фоукс! - донёсся до меня голос Дамблдора несколько секунд спустя. - Фоукс, кто здесь был? Никого?
Ещё через несколько секунд директор пронёсся наверх в свои покои, едва не задев меня на ходу - а я помчался вниз и скомандовал горгулье выпустить меня наружу. Когда проход снова закрылся, я облегчённо перевёл дух и поспешил прочь. Обошлось.
Через день после этого мне пришло ответное письмо Гриндевальда. В Хогвартс его принёс опекун, потому что в своём письме я просил отправить ответ на имя Люциуса Малфоя. Ответ был лаконичен и по сути вопроса.
'Уважаемый мистер П!
Известная нам обоим персона, при всех её неоспоримых интеллектуальных достоинствах, по-своему ограничена, сентиментальна и склонна к обывательскому решению проблем. Поэтому интересующую вас вещь скорее всего нужно искать в местах, созвучных её сентиментальности. Это родительский дом, место проживания ближайшего родственника, а также, возможно, место захоронения близких. Надеюсь, это поможет вам в поиске.
Искренне ваш, Г'
Я без труда расшифровал намёки Гриндевальда. Кое-что уже совпало, потому что один из хоркруксов Дамблдора был установлен на таверне его брата Аберфорта. Значит, первоочередные цели находились в Годриковой лощине - дом Дамблдоров и кладбище, где захоронены его родители. Но до третьего конкурса оставалось меньше недели, я был у всех на виду, Дамблдор был настороже и посматривал на меня крайне подозрительно. И еще неизвестно, как охранялся его хоркрукс, особенно если вспомнить, как был защищён флюгер на крыше 'Кабаньей головы'. Сейчас было не время для такого риска.
24.
Третий конкурс был назначен на последнюю субботу мая. В весенние каникулы Малфой сказал нам, что организаторы хотели приурочить завершение турнира к концу летней сессии, но попечительский совет решил, что ожидание финала и связанная с ним суета отвлечёт учеников от экзаменов. Для родителей чемпионов, получивших специальное приглашение на завершающий конкурс, оргкомитет снял комнаты в 'Трёх мётлах', а вечером накануне конкурса чемпионам была устроена встреча с ними.
Ко мне на неё пришёл опекун. В этом году мы и так виделись весьма часто, но формальности нужно было соблюдать. К Виктору в Британию прибыли отец с матерью, оба такие же высокие, крупные и черноволосые, как их сын. Насколько мне было известно, днём он уже побывал у них в Хогсмиде вместе с Дафной, а теперь оживлённо беседовал с ними по-болгарски. Родители Флёр Делакур - очень похожая на неё вейла и пухлый мужчина среднего роста и ничем не примечательной внешности - привезли с собой младшую дочку, беленькую и хорошенькую. Сёстры обнялись с искренней радостью, было очевидно, что они очень любили друг дружку.
После встречи чемпионов попросили задержаться и провели короткий инструктаж перед конкурсом. Как оказалось, доброжелатели были плохо осведомлены - по своей полосе, где были поставлены одинаковые препятствия, каждый из нас только начинал путь. После этого участник входил в зону переноса, откуда его случайным образом выбрасывало в одну из восьми начальных позиций по окружности лабиринта. В центре лабиринта находилась поляна с главным призом турнира - чашей Хаффлпафф, на которую был наложен портал к трибунам. Победитель должен был взяться за чашу и сразу же оказывался перед зрителями, после чего обслуживающая команда конкурса выходила подбирать остальных участников.
Старт давали с гандикапом по полминуты за очко, хотя по слухам ожидалась минута. Видимо, организаторы в последний момент решили подравнять шансы участников. Я отправлялся в путь через полминуты после Виктора, а Флёр Делакур, отстававшая от него на девять очков, через четыре минуты после меня. Напоследок наши палочки опять проверили, как и накануне первых двух конкурсов.
Излишне упоминать, что наутро я был самой востребованной личностью Хогвартса. Каждый считал, что без напутствия я пропаду, и стремился непременно дать его мне, поэтому столпотворение вокруг меня оказалось не под силу сдерживать даже Грегу с Винсом. Только когда все ушли на трибуны, я смог облегчённо перевести дух.
Как и прежде, на конкурс нас повёл Людо Бэгмен. Трибуны, установленные полукругом перед стартовыми коридорами, были уже заполнены. Помимо учеников, посмотреть на финал турнира собралось немало министерских сотрудников, для которых была поставлена отдельная трибуна с ложей для министра. В ложе сидел сам Фадж со своей первой заместительницей мадам Амбридж и ещё несколько приближённых к министру лиц, знакомых мне по прессе. Среди прочих зрителей на гостевой трибуне я заметил Торфинна Роули с его ближайшими помощниками и старших Уизли в компании родителей Невилла Лонгботтома. Невилл и Рональд с Гермионой ради такого случая оставили свой факультет и сидели с родителями, тогда как Перси Уизли, переполненный важностью, восседал в министерской ложе позади Фаджа.