Какаду (обиженно). Но я ведь и есть попугай. Странно.
Том. Да, ты прав. Но нельзя же быть попугаем до такой степени! (Примирительно.) И всё-таки ты, Оранжевое Пёрышко, птица солидная, положительная. О себе говорить нескромно, но, думаю, что и меня трудно упрекнуть в излишней суетливости, в прыжках и ужимках. А Фатиме надо пересмотреть своё поведение… Малютка!
Малютка. Да, папа?
Том. Никогда не поступай, как Фатима.
Малютка. Хорошо, папа.
Том. Не прыгай, не гримасничай, не подмигивай посетителям, а главное, не чеши у себя под мышками, не лазай по деревьям и не раскачивайся на хвосте!
Малютка. Не буду, папа.
Том. Вот и молодец. Ты не проголодался?
Малютка. Ужасно, папа. Я ведь утром съел всего-навсего два ведра похлёбки, да десяток кочанов капусты, да мешок морковки. И больше ничего!
Том. Бедный мой малыш. Потерпи, скоро обед. А может, и Зоенька придёт, гостинчика принесёт, вкусных свежих булочек и баранок.
Малютка. Хорошо бы…
Фатима. А мне конфет! Я очень люблю их разворачивать!
Какаду. И я! И я люблю разворачивать!
Том. Опять попугайничаем?..
Входит сторож Ему навстречу — трубач с трубой.
Трубач. Здравствуйте, Пётр Данилыч!
Какаду. Здравствуйте, Пётр Данилыч!
Сторож. Моё почтение!
Какаду. Моё почтение!
Трубач. Вот пришёл пораньше. Хочу здесь, в саду, позаниматься, разучить новый вальс. Дома ничего не выходит. Там у нас во дворе живёт такая, знаете, музыкальная собака, что просто спасенья нет. А мне нужны условия.
Какаду. Нужны условия.
Сторож. Позанимайтесь, пожалуйста, я не возражаю.
Какаду. Я не возражаю.
Сторож (какаду). А тебя не спрашивают!!
Какаду. У тебя не спрашивают!
Сторож. Нахал!
Какаду. Нахал!
Сторож. Тьфу!
Какаду. Тьфу!
Сторож уходит. Трубач садится на скамью и начинает играть. Прилетает Ворона. Опускается на трубу.
Ворона. Каррр! Каррр! Каррр!
Трубач. Что они, сговорились, что ли? Прямо хулиганство какое-то. Не дают вальс выучить! Кыш! Кыш!
Ворона. Каррр!
Трубач. Опять надо куда-то уходить. Нет места для искусства. Нигде нет места!.. (Уходит.)
Ворона. Вот и хорррошо! Вррремя не терррпит! Здррравствуйте, дрррузья!
Том. Здравствуй, кумушка. Что тебя так рано принесло?
Ворона. Важные новости! Прилетела вас предупредить. Сюда едет «Москвич», а в «Москвиче» сидит москвич, а рядом с тем москвичом сидит мальчик Петька Стоеррросов, а рядом с мальчиком Петькой сидит девочка Зоя, вы её знаете, спасайтесь, защищайтесь, разбегайтесь, укрывайтесь!
Том. Погоди, погоди, что-то я не пойму, от кого нам надо спасаться. От девочки Зои?
Какаду. Девочку Зою мы знаем. Хорошая девочка.
Малютка. Очень славная девочка.
Том. Больше бы таких прекрасных девочек.
Фатима. Такие девочки нам нужны.
Ворона. А я разве про неё что-нибудь плохое сказала? От мальчишки спасайтесь, от Петьки! У него рогатки — две в одном кармане, три в другом, да ещё штуки четыре за ремень засунуты. А камней — видимо-невидимо!..
Том. А что это такое — рогатка?
Ворона. Такая штука с резинкой. Он туда камешек кладёт, резинку натягивает, говорит: бац! — и камень летит вам в ногу, или в крыло, или в хвост, а то и в голову.
Фатима. Но ведь это же, наверно, больно?
Ворона. Ещё как!
Какаду. Зачем же он это делает?
Ворона. Получает от этого удовольствие.
Том. Удовольствие от того, что другим больно? Не понимаю.
Фатима. И я не понимаю.
Какаду. И я не понимаю.
Ворона. Никто не понимает.
Том. Может быть, он не знает, что это больно? Может быть, нужно, чтобы он это узнал?
Ворона. Может быть. Он сюда едет на «Москвиче», а с ним детский писатель, который хочет, чтобы мальчик стал добрым, а с ними девочка Зоя, она и так уже добрая, а я прилетела вас предупредить: спасайтесь, остерегайтесь, укрывайтесь!
Том. Спасибо, кумушка! Но как мы его узнаем, этого мальчишку с рогаткой?
Ворона. А я буду сидеть на ветке, и, как только он появится, я три раза каркну: каррр, каррр,каррр!
Том. Договорились. А если он захочет стрелять, ты опять три раза покаркай.
Ворона. Обязательно. Но, если он начнёт стрелять, я улечу, вы уж не обижайтесь. Как говорится, свой хвост ближе к телу…